Solter
ПАРИТЕТ
Автор: Solter
Бета: Lonescream
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, POV
Предупреждения: Групповой секс
Размер: планируется Миди
Глава 5. Вовремя проснуться
Университетская общага никакой радостью меня не встречала, хотя я почему-то успел вообразить себе кучу воздушных шариков и полотняные растяжки из простыней с надписью «Добро пожаловать домой», не говоря уже о вечеринке-сюрпризе, которые постоянно устраивались на дни рождения героям голливудских фильмов. Но мне, в общем-то, и так было неплохо, особенно когда я вошел в комнату и увидел, что пацаны не завалили мою кровать своими шмотками, чего я втайне опасался, ведь пришлось бы скидывать все на пол и скандалить почти так же, как было в первую неделю нашего совместного проживания...Университетская общага никакой радостью меня не встречала, хотя я почему-то успел вообразить себе кучу воздушных шариков и полотняные растяжки из простыней с надписью «Добро пожаловать домой», не говоря уже о вечеринке-сюрпризе, которые постоянно устраивались на дни рождения героям голливудских фильмов. Но мне, в общем-то, и так было неплохо, особенно когда я вошел в комнату и увидел, что пацаны не завалили мою кровать своими шмотками, чего я втайне опасался, ведь пришлось бы скидывать все на пол и скандалить почти так же, как было в первую неделю нашего совместного проживания.
Они, наоборот, немного даже прибрали, вытерли с видных мест пыль и запихнули валяющиеся где попало вещи в шкаф – это я обнаружил, когда попытался туда положить что-то свое, стоило открыть дверцу, как на меня вывалился несимметричный ком, состоящий из одежды. Воткнув его обратно, я поспешил отойти подальше и хранить свои немногочисленные пожитки в чемодане, где им не обязательно было смешиваться с чужим бельем.
- Думаю, лучше самим позвонить в участок, - произнес Артём, когда я уже пристроил свои вещи там, где хотел, и умостил вазон с пальмочкой на подоконник. – Пускай видят, что мы идем им навстречу.
- Я не хочу сегодня с ними разговаривать, - тут же словно от зубной боли поморщился я, падая на кровать и закидывая руки за голову, отмечая, что в груди при этом уже почти не болит. – К чему вообще такая спешка?
«Какого черта вас вообще дернуло давать заявление, не спрашивая меня?» - я мысленно вздохнул, ведь вопрос этот уже задавал и ответ, хотя и сомнительный, но знал. Впрочем, если ненадолго представить себя на месте ребят, я бы точно так же сделал, разве что предварительно поставив в известность, чтобы заявление не стало таким сюрпризом.
Вот что, если бы Сева действительно стал говорить мне о нем? А я бы сидел и хлопал глазами, как разбуженная сова, и не понимал ничего. Выглядел бы, в общем, полнейшим идиотом или, что еще хуже, плохим актером.
Теория Кости о том, что Ветлицкий собрался убедить меня забрать заявление, казалась вполне реальной, особенно когда меня в этом уверяли сразу двое. Но если все, что делали Сева с Женей, было продиктовано одной лишь выгодой, оставался только один вопрос – почему они сразу и напрямую не предложили какую-то сумму денег, на которую Костик и рассчитывал? Зачем нужна была палата, цветы и прочий балаган?
В то, что я им, видите ли, нравлюсь, я верить перестал почти сразу после того, как Артём расписал мне, чем грозит для Всеволода обвинение в насилии. Штраф – самое малое, хуже было то, что информация попадет в прессу, журналисты раздуют скандал, что заметно пошатнет позиции мэра, поспособствует политическим перестановкам. Механизм запущен и остановить все могу только я, отказавшись от обвинений. Ключевая персона, так сказать.
- Я бы на твоем месте так не морозился, - нетерпеливо выговорил Артём, плюхаясь на кровать рядом со мной. – Уже давно бы все провернул, в больнице.
- Как жаль, что ребро сломали не тебе, - язвительно отозвался я и прикрыл глаза, пытаясь припомнить, как вел себя Сева в свой последний визит.
В его словах и действиях не было ничего подозрительно, он не грыз нервно ногти, не кусал губы, взгляд не бегал, и общался свободно и без напряжения. Хотя, откуда мне знать, какой он в спокойном состоянии, а какой во взвинченном? Может, это я не вижу признаков, а для тех, кто знаком с ним дольше, он тогда походил на ребенка в истерике.
Пришлось смириться с тем, что сколько бы я ни думал, а выяснится все только при личном разговоре, которого я с каждой минутой начинал опасаться все больше. В дипломатии я не то чтобы не силен – просто полный ноль. Уверен, что у Севы все наоборот, и если он захочет, то переубедит меня в чем угодно, заставит поверить любым словам и принять любое его решение. Чтобы этого не произошло, я должен взять разговор в свои руки и быть очень бдительным.
Вроде бы несложно.
К вечеру я отвлекся другими делами: поиском одежды на завтра, звонком старосте, чтобы предупредить ее о моем возвращении на занятия, складыванием книг и тетрадей в сумку. Идти на занятия совершенно не хотелось, я успел расслабиться в больнице и не прочь был продолжить такой отдых, но только где-нибудь в более уютном месте. Пересиливая себя, запихнул в одну из книг справку из больницы – если уж совсем скучно станет, скажу, что голова разболелась, и уйду.
- Слушай, Вова, - когда Артём вышел, Костя обратился ко мне немного изменившимся голосом, таким, словно беседовал с ребенком. - Если мы будем тянуть с этим, не избежать неприятностей.
Я думал, что их не избежать и так, но только кивнул, уже догадываясь, к чему он клонит.
- Давай я позвоню сейчас, - он достал телефон, но разблокировать его пока не спешил. - Скажем, что можем сами подъехать завтра, чтобы они не посылали человека сюда.
Мысль неплохая, слухи пойдут очень быстро, стоит кому-нибудь заметить участкового в форме, входящего в общежитие.
- Ты тоже поедешь?
- Все вместе. Говорить, наверное, захотят только с тобой, но мы подождем где-нибудь рядом.
По крайней мере, бросать на амбразуру меня одного они не собирались. Вздохнув, я кивнул головой, вызвав у Костика широкую улыбку. Похлопав меня по плечу и поблагодарив так, будто я ему свою стипендию отдал, он вышел в коридор, скорее всего направившись в курилку, чтобы сделать звонок. Пару секунд посидев ровно, я тоже достал мобильник, только сейчас окончательно решившись на серьезный разговор с Севой.
«Давай встретимся завтра втроем», - это я отправил на Женькин номер и стал с волнением ждать ответа.
До сих пор непонятно, в курсе ли Женя, но это иначе как при встрече ясно не станет. Наверняка он сразу расскажет Севе про мою смс-ку, и тот, если не хочет, чтобы его голубок был в курсе, что-нибудь придумает. А мне вредно шевелить мозгами.
Ответ пришел почти сразу, наполненное смайлами сообщение уверяло меня, что ребята могут в любое время, но надо предупредить заранее. Я ответил коротким «ок», потому что в комнату вернулся Артём, кинувший в меня яблоком, а за ним и Костя, сияющий лицом и улыбкой.
Я чувствовал себя гадко, потому что собирался завтра свалить уже со второй пары и не был уверен в том, что после беседы с Севой смогу обрадовать своих друзей, но проблем с сыном мэра мне иметь не хотелось больше, чем проблем с обычными парнями, да еще и моими же приятелями. Немного лучше и теплее мне стало, когда около двенадцати ночи телефон принял новую смс-ку: «Спокойной ночи)».
Утром мне даже показалось, что это последнее сообщение было частью сна, но нет, оно не исчезло, когда я валялся под одеялом, не желая вставать, не пропало, когда я пришел на первую пару, и оставалось на месте, когда я на перемене брел к выходу, собираясь позвонить Жене.
Он пообещал заехать за мной на машине через полчаса, а появились они с Севой даже раньше, все на той же черной ауди. Я немного удивился, ведь почему-то считал, что у Всеволода машина должна быть покруче, что-нибудь новое и сверкающее, яркого цвета, может быть, кабриолет, хотя сейчас для такой роскоши слишком холодно. Забравшись на заднее сидение, я тут же получил пластиковый стаканчик с кофе от Жени, а потом он сам пересел с пассажирского ко мне, никак это не объяснив.
- А чья машина? – ополовинив стакан, поинтересовался я ради поддержания разговора.
- Наша, - хором ответили они, тем самым меня удивив.
- Общая?
- Ну, - пожал плечами Женя, потянувшись рукой вперед и взлохматив пальцами волосы Севы. - Она оформлена на меня, потому что когда покупали, Сева еще не был совершеннолетним.
- А ты был? – вот тут я вправду удивился, осознав, что Женя будет постарше, чем кажется на первый взгляд.
- А я был, - он с улыбкой кивнул. – Мне двадцать шесть, - рассмеявшись в ответ на мой ошарашенный вид, парень добавил. – А Севе двадцать.
- Выглядит, будто наоборот, - признался я, вызвав довольную улыбку у Жени и хмурую мину у Севы.
Вскоре мы въехали в один из новых микрорайонов, и только тогда я понял, что мы действительно едем к ним в дом, что меня слегка напрягало. Мало ли, что они могут со мной там сделать, может только на вид такие дружелюбные?.. Впрочем, страхи пришлось отогнать, я ведь решился на разговор, какая разница, где. Так даже лучше, никто не подслушает, свидетелей тоже никаких, да и взять с меня нечего.
Женя вышел раньше и, пока мы с Севой парковались на нулевом этаже одной из многоэтажек, успел в ближайшем магазинчике купить целый пакет еды, по очертаниям там угадывались пакеты с соком, чипсы и арахис, а насчет остального судить было тяжело.
Зайдя вместе с ними в лифт с большим зеркалом, я кое-как пригладил челку, опять торчащую так, что шрам «в форме вешалки» мог увидеть любой зевака, а потом чуть покачнулся – лифт начал движение, и мою голову будто тисками сдавило, пришлось придержаться за стену и прикрыть глаза.
- Эй, ты в норме? – мое ухудшившееся самочувствие не укрылось от взгляда Севы, и он, не дожидаясь ответа, потрогал рукой мой лоб, оказавшийся не горячим, но ощутимо теплым.
- Все нормально, - я недовольно дернул головой, отчего та заболела в районе затылка.
Вряд ли Сева мне поверил, но кивнул и вышел из лифта первым, открывая черную металлическую дверь – мы находились то ли на предпоследнем, то ли на последнем этаже, высоко над землей.
Их квартира не занимала весь этаж, как я уже успел нафантазировать, а вмещала всего три комнаты и кухню-студию, а также балкон, которого я сразу увидеть не смог, ведь дверь заслоняла длинная штора. Сама обстановка, да, была дорогой и красивой, но разбросанные тут и там вещи создавали ощущение уюта, а не фотографии с какого-нибудь журнала интерьеров.
Заперев дверь, Сева отправил Женю на кухню, а меня за рукав утащил в одну из комнат, усадил в кресло перед прозрачным журнальным столиком, и сам сел на подлокотник, глядя на меня снизу вверх:
- Ты ведь не знал про заявление? – безо всяких прелюдий спросил он.
- Вчера вечером мне сказали, - я пожал плечами, стараясь устроить голову на спинке кресла так, чтобы она поскорее перестала болеть. – Я и не думал бы его подавать, - не знаю из-за чего, но оправдание вылетело из моего рта будто само собой, хотя до этого я твердо решил не оправдываться, ведь моей вины ни в чем нет.
- Я так и понял, - он кивнул, положив руку мне на плечо, тем самым заставив на него посмотреть. – Чего они хотят?
Я помолчал, словно находясь на грани между собственными друзьями и новыми знакомыми, а потом тихо выдохнул:
- Денег, чего еще можно хотеть.
Было ощущение, словно я встал на сторону врага, произнеся это. Но меня подкупило Севино «они», означавшее, что он не считал меня одним из тех, кто заявил на него, не считал врагом, недругом или меркантильным корыстолюбивым человеком. Одновременно мне стало обидно из-за Кости и Артёма, которые воспользовались моим плохим самочувствием, чтобы нажиться на этом. Сева, казалось мне, никогда бы так не поступил.
- А я думал, скандала, - удивился парень, не убирая своей руки с моего плеча. – Подумаешь, деньги, - он улыбнулся. – Надеюсь, ты не станешь париться из-за этого. Мы с ними встретимся и все обсудим.
- Я собирался сегодня забрать заявление, - проговорил я, снова зажмуриваясь, голова начинала болеть сильнее. – У тебя нет анальгина?
Вопрос вызвал настоящий фурор, потому что его услышал зашедший в этот момент Женя. Пока он силой вливал в меня апельсиновый сок, полный витаминов, Сева звонил своему врачу, описывал с моих слов мои же ощущения, слушал внимательно рекомендации, а потом принес какие-то таблетки, на анальгин совсем не похожие, дал их мне и велел запить водой («Нет, Женя, не соком, ты можешь просто принести стакан воды из фильтра?»).
Мое сопротивление он подавил играючи, сославшись на то, что доктор проверенный, а с сотрясением не шутят. Пришлось выпить, а потом попробовать фирменный Женин травяной чай с печеньем, разморивший меня так, что не то что вставать – двигаться не хотелось.
- Можно я тут у вас посплю чуть-чуть?.. – неторопливо вертясь в кресле, спросил я, зевая в кулак.
- Давай на кровать, Вов, - Женька тут же вскочил, но напоролся на взгляд Севы, словно на стену. – Ну, удобнее же будет!
- Не, - я отмахнулся, укладывая голову на подлокотник кресла, с которого Ветлицкий уже давно ушел. - Мне тут нормально, я не хочу вставать.
Стоило закрыть глаза, как меня накрыло ощущением абстрактного падения, таким приятным и желанным сейчас. Было тепло, ребята о чем-то негромко переговаривались, их голоса убаюкивали, потом послышался звук сгребаемой на поднос посуды и шуршание полиэтиленовых пакетов, шаги, после чего я, скорее всего, заснул совсем, потому что больше ничего вспомнить не мог.
Разбудило меня ощущение мурашек по коже, пробравшее холодком вдоль хребта и заставившее невольно вздрогнуть. Поначалу я не понял, чем это вызвано, голова все еще была тяжелая после недолгого сна, шевелиться не хотелось, потому что стоило сделать малейшее движение, как ощущение расслабленности улетучилось бы безвозвратно. А потом я услышал короткий и тихий стон, больше похожий на судорожный всхлип – хриплый, приглушенный и явно мужской.
Румянец моментально залил щеки и шею, даже уши запылали: дураком я не был, сразу поняв, что это может означать. Конечно, завалился в квартиру к двум педикам, на что тут еще можно рассчитывать! Хорошо, хоть меня в свои игры не втягивают, и на том спасибо!
Стон повторился, слегка повернув голову и прислушавшись, я уловил другие звуки, которые ранее принимал за уличный шум. Прорывающееся сквозь зубы дыхание, рваное и тяжелое, ерзающие по ткани и друг по другу тела, негромкие, но отчетливые шлепки – звуки секса, короче говоря. Стоило это осознать, как в голове появилось странное ощущение почти головокружения, такое, как бывает, когда поезд на станции трогается с места.
Я приоткрыл глаза совсем чуть-чуть. В комнате свет не горел, но темно пока еще не было, и я мог без проблем рассмотреть диван, находящийся от меня в трех метрах, прямо напротив, и полуобнаженные тела на нем. Мне захотелось вскочить и уйти прямо сейчас, но еще больше хотелось остаться и досмотреть. Я ощущал себя ребенком, понимающим, что глядеть на такое нельзя, но все равно не способным отвести взгляда.
Зрелище приковывало к себе так, что невозможно было даже моргнуть, не то, что отвести глаза!
Их тела сплелись так тесно, что я даже не мог различить, кто где, замечая только движения, чью-то прогибающуюся поясницу, ноги, обнимающие за бедра, будто в попытке прижать к себе еще сильнее, и руки, скользящие по голой спине. Вот ладонь добралась до шеи, зачерпнула короткие волосы пальцами, выудила из них косичку подлиннее, и меня обдало новой порцией жара от осознания того, что Женя был сверху. А Сева, серьезный, уверенный в себе Сева, лежал сейчас под ним и плавился, сгорал, на части разрывался от удовольствия.
Новый стон, и мне пришлось прикусить губу, чтобы дыхание не сбилось. Сбежать больше не хотелось, я уже чувствовал себя частью их пары, участником событий, еще чуть-чуть – и можно будет ощутить их руки уже на моей собственной коже, а губы на моих губах. Дрожь снова прошлась по телу, которому было плевать на то, что сексом занимаются два парня – реакция в виде напрягшегося члена не заставила себя долго ждать.
Они продолжали, не замечая, что я схожу с ума рядом. Двигались быстрее, стонали немного громче, свалили подушку, бесшумно упавшую на пол рядом с диваном, и ни на секунду не останавливались. В штанах быстро стало до боли тесно, но я не шевелился, скованный возбуждением, почти как страхом, живущий только одним желанием – чтобы это продолжалось, и продолжалось, и продолжалось. Потому что раньше я не видел ничего подобного, подумать не мог о подобном, и уж точно не представлял, что могу реагировать вот так.
Лежащий на спине Сева вздрогнул, запрокинул голову назад и крепко стиснул зубы, так, что на виске выступила очередная капелька пота. По одному выражению его лица я мог сказать, что он не просто кончил только что – он испытал настоящий оргазм, неподдельный, бурный, всепоглощающий. Вскоре за ним последовал и Женя, упав на любовника сверху, прижавшись к груди и загнанно дыша, так, словно только что бежал наравне с автомобилем.
Уму непостижимо, как я не кончил вместе с ними, потому что был очень близок к этому. Наверное, стоило мне хоть раз прикоснуться к своему члену, так точно пришлось бы стирать белье вместе со штанами, но я только смежил веки, снова и снова прокручивая увиденное в воображении и одновременно с тем стараясь успокоиться, вернуть свои мозги на место.
Меня пугала моя собственная реакция, реакция тела и мозгов. Ладно еще возбуждение, это можно обосновать, физиология и все такое, но почему мне не противно, почему мне не хочется блевануть, врезать каждому из них по морде и покинуть навсегда этот дом?
Судя по звукам, кто-то из комнаты вышел, в то время как другой натягивал на себя одежду, собирая ее с пола. Начало я пропустил, но разбросанные по ковру шмотки, конечно, заметить успел уже давно. Сейчас бы пора «просыпаться», но диван скрипнул, звук шагов раздался ближе, а потом меня накрыли чем-то сверху, мягким и невесомым, похожим на плед или даже простынь.
Я еще в детстве научился грамотно косить под спящего, глубоко и ровно дышать и не моргать с закрытыми глазами, потому те несколько секунд, что надо мной стоял кто-то из них, выдержал блестяще. А потом, совсем неожиданно, почувствовал поцелуй на губах, короткий и теплый, и только чудом удержался от того, чтобы не выдать себя с потрохами.
Разлепить глаза я решился только через минуту после того, как дверь в комнату закрылась во второй раз. Выровнялся в кресле, посмотрел на диван, имевший точно такой же прибранный и аккуратный вид, как в самом начале, потрогал пальцами собственные губы, хранившие незримый отпечаток поцелуя, и с огорчением подумал, что понятия не имею, кто именно из них меня целовал.
@темы: Паритет, Моя работа: Проза