Solter
На Фикбуке.
Автор: Solter
Фэндом: Detroit: Become Human
Рейтинг: R-NC-17
Жанры: Слэш, Ангст, Драма, Hurt/comfort
Размер: планируется Макси
Глава 6.
Самый первый допрос Джона Билмана, зимой 39-го, запомнился Риду очень хорошо, как и все дело в целом: не потому, что было слишком интересно, а из-за того, что это первая совместная работа с андроидом...Самый первый допрос Джона Билмана, зимой 39-го, запомнился Риду очень хорошо, как и все дело в целом: не потому, что было слишком интересно, а из-за того, что это первая совместная работа с андроидом. В решении попытаться извлечь из машины пользу Рид не усомнился, это по-прежнему был единственный вариант, который он допускал, но зато после задержания понял, что будет сложнее, чем он предполагал.
Для начала стоило внушить андроиду, что Рид главный и не будет ни в чем ему уступать, а значит никаких психологов, никакой смены поведения, и вообще он не собирается прислушиваться к жестянке, если только та не озвучивает состав дерьма, которое только что облизала. Необходимость внушения Рид осознал сразу после того самого допроса. Билмана увели, и только затем Рид наскоро принялся забивать информацию в планшет; а Девятисотый все время стоял рядом и, как выяснилось, ждал, пока детектив закончит.
— Я проанализировал вашу работу во время допроса.
— Что, ты так не умеешь? — Рид удовлетворенно фыркнул: допрос прошел отлично и быстро, и сам он ставил себе А с плюсом. — Научить?
— Вы действовали против правил. У подозреваемого повысился уровень стресса, возникло чувство страха, кроме того, вы использовали в отношении него ненормативную лексику и угрозы. Насчет последнего есть особый запрет для случаев, если дело только начато или подозреваемому не выдвинуты обвинения в убийстве или нанесении тяжкого телесного вреда.
— Что ты несешь? Он ответил на все вопросы, а я к нему даже не прикоснулся. Какая разница, что и как я говорил, важен результат.
— Юридически есть разница. Мистер Билман имеет полное право подать на вас в суд, и процесс он выиграет.
— Не понял, ты на чьей вообще стороне? — Рид нахмурился, подняв взгляд от планшета.
— На стороне закона, детектив Рид. Вы его только что нарушили.
— Ну так пойди и пожалуйся мамочке! — вспылил Рид, бросая на столешницу планшет.
Поднявшись и оттолкнув стул, он прошел мимо андроида и обязательно как следует заехал бы ему плечом, если бы тот вовремя не отклонился. Настроение было странным: он уже не столько радовался успеху с Билманом, сколько тревожился насчет реакции Девятисотого, и ощущение только усилилось, когда спустя пятнадцать минут Рид заметил на почте сообщение от RK900 — он прислал файл с официальными правилами проведения допроса и полным списком исключений.
Естественно, Рид не стал не только следовать этим правилам, но даже читать их: когда-то он уже ознакамливался с таким файлом, а может быть даже писал по нему тест, в точности он не помнил. Так что файл превратился в нелепую шутку, о которой Рид рассказал Тине в конце дня, чтоб вместе посмеяться, и больше детектив об этом не вспоминал.
Зато вспоминал Ричард. Несколько раз он задавал вопросы о правилах, интересовался, все ли Риду понятно и не нуждается ли он в объяснениях, а когда понял, что детектив даже не открывал этот файл — пересказал его вслух полностью, пока они вместе ехали в автомобиле.
— Я делаю это для вас, — ответил Девятисотый, когда Рид в бешенстве остановил машину и попытался вытолкать его с пассажирского сиденья. — Мне нетрудно, если вы не в состоянии прочесть правила самостоятельно.
— Не хочу никаких сраных правил, хер ты пластиковый, прекрати соваться в мою работу! Лучше пришли мне файл, где написаны твои обязанности, потому что я уверен, что там нет пункта «ебать мозг Гэвину Риду»!
— Успокойтесь, детектив. Вся техническая документация модели RK900 уже давно у вас на рабочей электронной почте, впредь будьте внимательнее. И я повторяю в последний раз: мое имя Ричард. Я не хочу слышать в свой адрес никаких иных обращений.
— В рот я ебал, что ты там хочешь, а что нет, пластиковый ушлё… — его оборвал хлесткий и чертовски болезненный удар, пришедшийся на щеку, но зацепивший губы и подбородок.
Рид отшатнулся, удерживаемый разве что ремнем безопасности, недоверчиво посмотрел на руки Девятисотого, которые тот как раз складывал на коленях так, будто ничего особого не произошло.
— Ты что, охуел?.. — Рид сжал кулаки; кожу на лице саднило уже меньше, и он определил, что чувствует скорее не боль, а шок пополам со злостью. — Ты только что меня ударил? Ты — ударил? Меня?
Рид точно знал об андроидах одну главную вещь: они не могут причинить вред человеку. Не могут и все тут — установка у них такая железная, фундаментальный закон. Если машина ударила человека — значит, это девиант, бракованный робот, как раз таких они в полиции и ловили.
— Ты поломался! — Рид вынес вердикт и только начал тянуться к кобуре, когда Девятисотый молниеносно перехватил его руку.
— Если бы вы читали техническую документацию, то прекрасно бы знали, что андроиды-детективы модели RK обладают усовершенствованной системой ценностных алгоритмов и могут совершить любой поступок, если тот находится в границах допустимого, соответствует ситуации, является частью признанного наиболее объективным плана действий или совершен во время активного протокола боевой ситуации.
Сердце у Рида стучало отбойным молотом — эта хватка на запястье была ему уже знакомой и оттого еще менее приятной. Дернув руку без какого-то успеха, он решился на обман и расслабил ладонь, как будто подчинившись, а как только Девятисотый разжал пальцы — Рид резко выкинул вперед кулак.
Мыслей о том, что андроид чертовски дорого стоит, у Рида в этот момент не было. Он ни о чем вообще не думал, кроме того, что сраная жестянка посмела его ударить — естественно, она не может остаться безнаказанной!..
И Риду даже показалось, что все вышло: сжатые пальцы достали лицо Девятисотого, удар отозвался болезненным эхом в сжатом кулаке, и только потом запястье вновь оказалась в захвате.
— Не такой уж ты и крутой, — фыркнул Рид. — Что, будешь избивать меня? Ну давай, посмотрим, что на это скажут в Департаменте!
Однажды Рид уже вспылил и подрался с напарником, а потом получил серьезный выговор, штраф и двухнедельное отстранение. Офицера того, естественно, тут же прикрепили к другому детективу, в чем и заключалась выгода, и Рид готов был пожертвовать цветом лица ради того, чтоб та же история повторилась снова.
Девятисотый на провокацию не повелся. Прижав руку Рида к рулю, он отпустил запястье и, выровнявшись у себя на сиденье, ответил:
— Не стоит недооценивать меня, детектив Рид.
***
На следующий день Рид рассказал эту историю Тине и Крису Миллеру за ланчем, но, естественно, большую ее часть он исказил. Нельзя же признаваться в том, что позволил сраному андроиду себя ударить!.. По версии Рида Девятисотый только попытался это сделать, а Рид ему не позволил и хорошенько вмазал сам.
По лицам коллег было ясно, что они не слишком-то ему поверили, но Рид все равно ощутил облегчение только из-за того, что этим поделился.
— Будь к нему чуть терпимее, — посоветовала Тина. — Никому не нравится, если кроешь его матом.
— Да он же робот и нихера не чувствует. — Рид фыркнул и махнул рукой, а Тина, уже отходя, ответила:
— Это вопрос о тебе, не о нем.
Вначале эту фразу Рид пропустил мимо ушей, а понял ее значение гораздо позже, когда получил по губам еще раз — они стояли на месте преступления, над желтым ярлыком с цифрой шесть, и Рид говорил, что ебаные андроиды совсем охерели. Никакого подвоха он не ждал, ведь к Девятисотому не обращался, потому и пропустил удар, такой же неожиданный и хлесткий, как впервые.
— Детектив при исполнении не должен так выражаться, — объяснился Ричард, пока Рид пытался понять, как реагировать. — Это портит не только ваш имидж, но и имидж Департамента. Я прошу не употреблять нецензурную лексику в дальнейшем, иначе я вынужден буду принимать эти меры постоянно.
— Ты чертов психопат!
Естественно, Рид кинулся в драку.
Естественно, вскоре он лежал мордой в землю, прижатый коленом у поясницы и рукой на загривке. Андроид в рукопашном бою был чересчур профессиональным, и Рид чувствовал — Девятисотый мог сломать ему что угодно, если бы захотел.
— Ты все равно не сможешь бить меня в Департаменте, мудила, — напряженно и подчеркнуто уверенно проворчал Рид. — Херовый ты придумал план.
— Не советую проверять, — холодно отозвался Ричард, поднимаясь на ноги. — Но мы оба знаем, что вы не послушаетесь.
Какие бы алгоритмы, программы или протоколы у Девятисотого ни работали, но они все рассчитали верно: убежденный в своей неприкосновенности внутри Департамента, Рид в тот же вечер не просто выругался при андроиде, но обложил трехэтажными сравнениями Ричарда лично. Ухмыльнувшись в пластиковое лицо, детектив ткнул Девятисотого кулаком в плечо и добавил:
— Съел? Глотай теперь.
Офицеры Дэвис и Миллер, единственные свидетели этой сцены, провели уходящего Рида осуждающими взглядами, но так и не среагировали: Фаулер был прав, когда говорил, что никто не хочет связываться с Гэвином.
А у Рида было два выходных впереди: он планировал выспаться и хотя бы раз нормально поужинать, а еще разобрать почту, познакомиться ближе с проклятой документацией на робота, подготовить сводки по текущим делам, потому что делать это проще в домашней расслабленной обстановке, а не за набившим оскомину рабочим столом. Отдельно в будущем уикенде Рида радовало то, что целых два дня он не увидит мерзкую пластиковую морду рядом, а когда встретится с ним потом — будет уже готов.
Он, по крайней мере, так думал. И уж точно не ждал, что Ричард постучит в дверь его квартиры вечером следующего же дня.
На стук первым отреагировал кот: еще заранее он насторожился, напряг все мышцы, готовясь к прыжку, а потом, прежде, чем Гэвин успел поинтересоваться у него, какого хера ему надо, раздался тот самый стук.
— О нет, — недовольно бросил Рид, только открыв дверь и узнав форму. — У меня выходные, что бы ты ни хотел.
— А я хотел посмотреть, как вы живете.
Девятисотый, без труда оттеснив Гэвина с прохода, переступил порог. Его взгляд обстоятельно прошелся по домашней одежде Рида — вытертым до белого джинсам, растянутой толстовке с надорваным швом у горловины, — метнулся к кошачьей миске у кухонной двери, распахнутому шкафу с вываливающейся из него одеждой, остановился на брошенной рядом с обувью пятикилограммовой упаковке с кормом.
— Вы живете один?
— Какое тебе дело? — Рид раздражался и нарочно не закрывал дверь, намекая с ее помощью на то, чтоб Ричард тут не задерживался.
Если с человеком такой невербальный знак и мог сработать, то андроид легко его игнорировал. Не разуваясь несмотря на то, что Гэвин был босиком, Ричард прошел в единственную жилую комнату, где до сих пор Рид спокойно ел пиццу и листал файлы на планшете, и остановился в самом центре.
— Слушай, если у тебя какой-то сбой, и ты без дела пришел сюда, я сейчас позвоню, чтоб тебя забрали.
— Это не сбой. Это рациональная необходимость.
Риду все-таки пришлось закрыть дверь: стоя рядом с ней он не видел, что андроид делает в комнате. Раздражение росло, появилась смутная тревога — Гэвин вспомнил вчерашний разговор, собственный нахальный выпад, за которым ничего не последовало. Да, он тут же выкинул угрозы Ричарда из головы, не собираясь принимать их всерьез, но сейчас они вернулись и принялись понемногу грызть Гэвина изнутри.
Зачем же он приперся? Что в голове у этой машины, как она работает?.. Рид только взялся за документацию, но даже по первым страницам понимал: разобраться будет трудно, потребуется время. И вот Девятисотый тут, а никакого времени больше нет.
— Я проанализировал вашу личность, работу, окружение, манеру речи, тип характера, образ жизни, а теперь и ваш дом, — заговорил Ричард, разворачиваясь всем корпусом, — и пришел к неутешительным выводам. Вы работаете неправильно.
— Ничего себе ты возомнил! — изумился Рид, насмешливо фыркая. — Эксперт в детективном деле.
— Я имею в виду не только вашу профессию. Вы, как человек, работаете неправильно.
Брови Рида иронично поползли вверх, но отреагировать он не успел.
— К счастью, рядом с вами вовремя появился тот, кто может это исправить.
— Какой ебанутый бред, — наконец не выдержав, Рид расхохотался, не замечая того, что смех получается напряженным и совсем не искренним. — Пластиковый детектив заделался психологом, еще и лайф-коучингом занялся! Все, заебал, я звоню в «КиберЛайф».
— Быстро же вы сдаетесь.
— Я не сдаюсь, ты, ушлепок, — Рид даже подошел на шаг ближе, вздернув подбородок. — Ты надоел мне, я и так каждый день должен с тобой на работе возиться, а теперь ты заявляешься в мой дом и хочешь мной командовать? Такого не будет, запиши, блядь, себе, никогда!
— Я же вас предупреждал.
Реакция Рида запоздала: он выставил перед собой руки, но чужие пальцы уже сжались на его горле. Инстинктивно Гэвин схватился за предплечье Девятисотого, но быстро понял, что в этом заключается самая распространенная ошибка, и вцепился в его горло в ответ. Тот лишь холодно улыбнулся, показывая, что не испытывает от этого выпада ни капли дискомфорта, и приложил Рида спиной к двери.
Дыхание выбило из груди, Гэвин хрипло закашлялся, но руку не отпустил. В висках у него пульсировало и наливалось болью, с трудом он вспомнил, что у андроидов есть уязвимое место — какая-то деталь на груди, — но в точности сообразить не смог. Чертова документация, нужно было просмотреть ее еще вчера!
— Когда капитан Фаулер рассказывал мне о вас, — не обращая внимания на сопротивление, заговорил Ричард, — он предупредил, что вы самый трудный человек из всех, кого он знает. Сказал даже, что я с вами не справлюсь, но я ответил ему, что помогу вам, Рид. Я терпеть не могу, когда что-то работает неправильно.
— Ты сам работаешь неправильно! — прохрипел Гэвин. — Андроиды не должны вести себя так!
— Обычные среднестатистические машины не способны анализировать алгоритмы человека, однако RK — инновационная серия, детектив. Мы созданы для того, чтоб выполнять свои задачи, и вы теперь часть моей миссии. Пожалуйста, окажите содействие.
Рид в ответ ударил Девятисотого апперкотом в подбородок. Искусственные зубы щелкнули совсем как настоящие, и это было последним, что Рид услышал, прежде чем точно такой же удар приложил его затылком к стене до обморока.
***
До середины весны Рид ни в какую не желал уступать, «оказывать содействие» или поддаваться Девятисотому, но раз за разом терпел поражение. Ричард вел себя безукоризненно в Департаменте и на выездах, везде, где их могли видеть другие люди, и тем самым дискредитировал Рида, который иногда срывался и говорил Тине или Фаулеру о повышенном внимании с его стороны и о собственном недовольстве. Признаться честно в том, что Рид побаивается машину, или что та может дать ему в морду за крепкое словцо или неправильно выполненные инструкции, детектив не мог — было стыдно. Он смягчал формулировки, использовал иносказания, пытался получить совет или помощь, но неспособность к нормальному общению с людьми сильно мешала и вскоре в Департаменте начали уставать от этих разговоров. И Рид их прекратил — по крайней мере, он попытался привлечь к этому делу посторонних, и раз не вышло, будет справляться своими силами.
Справляться, если по правде, не выходило. Рид был слабее андроида физически, его руки связывал договор о материальной ответственности перед Департаментом и «КиберЛайф», а иногда Рид так уставал от присутствия Ричарда и его монотонного голоса, что признавал — проще сделать то, что он хочет, и получить передышку.
Это начиналось с незначительных, но раздражающих мелочей. Рид часто забывался и матерился (или даже делал это на зло), и всякий раз Девятисотый его за это наказывал — больше он не ограничивался обидным шлепком по губам, был изобретательным и никогда не оставлял следов, которые нельзя было выдать за полученные на задании повреждения.
Девятисотый заставил Рида прочесть правила проведения допросов, даже несмотря на то, что уже озвучивал их сам; он вынудил детектива извиниться перед офицером Дэвисом за все грубые слова, пообещав, что в ответ на это не явится в дом Рида на следующий день. В квартире Гэвина Ричард сократил количество посуды вдвое — вначале он предлагал Риду вымыть скопившиеся в раковине тарелки, а когда тот отказывался, Девятисотый разбивал их по одной:
— Все равно вы не умеете это использовать правильно.
Теперь Рид почти не пользовался тарелками, предпочитая пиццу в коробке или лапшу в картонном лотке, но чашки за собой мыл исправно, зная, что иначе попросту их лишится.
Почти то же было с уборкой. Девятисотый больше не разменивался на разговоры, видя, что они не работают: он говорил только один раз, а потом переходил к действиям. Если он хотел, чтоб Гэвин навел порядок в шкафу — он просто переворачивал этот шкаф, так что Риду приходилось ставить его на место и собирать по полу вещи. Если Девятисотый считал, что пора делать уборку — он выливал на пол целую кастрюлю воды, и Рид, мысленно обкладывая его отборным матом, бросался ее вытирать.
Несколько раз в неделю Рид не выдерживал и орал на Девятисотого, если только они были не в Департаменте, а когда выдыхался — пробовал достучаться до него по-другому. Убеждал, что личная жизнь и быт Рида — это не его дело, что это частная территория, на которую Ричард не может вторгаться, но все было зря: Ричард каждый раз строго логично и обоснованно доказывал Гэвину, почему то, что он делает, правильно.
«Правильно» — вот где был краеугольный камень Девятисотого. Он сам был правильным, и любил, когда вокруг все правильно, и не выносил, когда это было не так.
— Джеффри, у меня есть вопрос, — Рид вошел в его кабинет в начале апреля, впервые за долгое время.
— По поводу моста, я надеюсь? — Южный мост через реку Детройт недавно взорвали, а в обломках нашли два трупа, и Рид с Девятисотым работали над этим делом уже третий день, но пока ничего не добились. — Журналисты меня уже под домом ждут.
— Это по поводу Ричарда. Я прочел всю информацию по его модели, — Рид заговорил быстро, чтоб капитан не успел остановить его. — Но не нашел ничего о том, есть ли другие такие же в работе? Он до сих пор единственный экземпляр?
— Насколько я знаю — да.
— Он приходит ко мне домой и хочет там все устроить по-своему. Типа чтоб я делал уборку и готовил еду, короче вел себя так, как ему кажется образцовым.
Это была не вся правда, но Рид попытался: говорить об этом было еще труднее, чем он воображал, мешали мысли о том, как отреагирует Девятисотый, когда обо всем узнает. А он узнает. Рид уже давно не обманывался насчет того, будто от андроида что-то возможно скрыть.
— Похоже, он считает тебя ребенком, неспособным позаботиться о себе самостоятельно, — фыркнул капитан, разворачиваясь к Риду. — Ты нормальный вообще, Гэвин? Мы тут серьезными делами занимаемся, чертов мост взорван три дня назад, а тебя волнует, что андроид предлагает тебе делать уборку?..
— Он не совсем предлагает…
— Рид, достаточно. Ты этим андроидом уже всех достал. Думаешь, людям приятно смотреть на то, как ты его унижаешь, а он тебе даже ответить ничего не может?.. Ясно, что он машина, но у пробудившихся андроидов теперь есть права, и Ричард однажды тоже может стать таким. Потому кончай это дерьмо и веди себя с ним нормально!
Выходящему из кабинета Риду казалось, что он получил удар под дых. Будто во сне он дошел до своего стола, грохнулся на кресло и невидяще уставился в монитор: теперь он понимал, как ловко Девятисотый его обставил. Безупречно вел себя при людях, превращался в кибернетическую мразь наедине, пользовался взрывным характером Рида — так что теперь Риду просто не верили.
Стоило подумать об этом раньше, до того, как Гэвин Рид превратился в мальчика, который кричал «волки».
***
Последняя попытка взять дело в свои руки случилась, когда Рид в третий раз посмотрел техническую документацию Девятисотого и понял, чего в ней не хватает. Упоминалось, что андроид делает полные архивы памяти на случай, если машина будет уничтожена, но Рид нигде не нашел адреса архивов или кода доступа к ним. Он знал, что если несколько эпизодов агрессии робота по отношению к человеку всплывут с реальными доказательствами, Девятисотого деактивируют, и нужно было только получить те самые доказательства.
Или узнать код деактивации машины, но это было куда сложнее.
Рид решил начать с малого: в один из дней, когда он «вел себя приемлемо», и Ричард остался в Департаменте, детектив купил миниатюрные CCTV-камеры, две из которых поставил в комнате, одну на кухне и последнюю в салоне автомобиля. Камеры писали черно-белое видео и звук, охват был не очень хорошим, но Рид думал, что их хватит.
А вот о том, что Девятисотый их обнаружит, Рид подумать не успел. Понял только, когда нечеловечески твердый кулак ударил в живот, заставив согнуться пополам от хорошо знакомой боли; почти сразу Девятисотый схватил его за волосы и рывком выпрямил, бросая прямо в глаза:
— Купил самые дешевые камеры, умник?
— А ты, значит, камер боишься? — Рид хотел бы плюнуть ему в морду, но во рту было слишком сухо, так что он просто выдавил: — Тьфу.
— Я не боюсь камер, я думаю, что лучше бы ты поработал над собой вместо того, чтоб заниматься такими глупостями.
— Я работаю над делом про взорванный мост.
— И ты, конечно, не можешь заниматься двумя вещами одновременно. — Ричард наконец его выпустил, и Рид, повинуясь инстинкту, отскочил подальше.
— Да, это я давно заметил… — Девятисотый обвел взглядом комнату. — Следить за этим местом до меня ты не мог. За своим организмом тоже. Рабочие дела в беспорядке.
— Я слежу за котом, — отозвался Рид просто потому, что молчание подтвердило бы правоту Ричарда.
Взгляд андроида тут же повернулся к окну, где на подоконнике лежал кот, подергивая хвостом и глядя золотыми глазами перед собой. Риду ни капли не понравилось то, что Ричард впервые обратил на животное внимание, и через секунду он уже жалел, что вообще раскрыл сегодня рот.
— Да, насчет кота. — Окружность в виске Ричарда заморгала быстрым голубым — он что-то обдумывал. — Анализ вашего ритма жизни показывает, что вы не можете позволить себе домашнего питомца.
— Что за…
— Он питается сухим кормом, подобранным без учета его особенностей и потребностей. Воду вы меняете когда вспомните — раз в два дня, иногда реже, и это вода из-под крана. Посуда у животного из самого дешевого пластика, вы ее практически никогда не моете. Коту три года, когда вы в последний раз посещали ветеринара? Какие витамины он ест?
Рид упрямо молчал, уже поняв, что любое его слово может быть обращено против него же, точно как в суде.
— Дома вы бываете только по ночам и на выходных, все остальное время животное предоставлено самому себе. Детектив Рид, кот — это не игрушка. Ему требуется уход и внимание, а вы ничего этого не можете ему предоставить. Вы безответственный человек, надеюсь, теперь вы это понимаете. Я забираю животное.
— Стоп, что?! — Гэвин не представлял, куда может завести этот разговор, но такого исхода он не ожидал точно. Вскинувшись, он подошел к подоконнику и схватил кота; тот сразу начал сопротивляться, но Рид не обращал внимания, терпел царапины и смотрел только на Девятисотого: — Ты не можешь просто так взять и отнять моего кота, слышал? Я не отдаю! Отцепись от меня, это мой кот, мое частное имущество, если хочешь, ты права не имеешь его трогать!
— В этом и есть проблема. Вы не в состоянии заботиться о вашем имуществе, оно от этого страдает. Поставьте кота.
— Нет, — упрямо отозвался Рид и шагнул в сторону, к запертой балконной двери.
— Будьте благоразумны, детектив.
Но Гэвин уже не мог быть благоразумным. Удерживая вырывающегося кота, он дернул широкую ручку и прежде, чем Ричард успел добежать, юркнул на открытый балкон, захлопывая за собой дверь. Вместо замка с этой стороны была простая задвижка, которую Рид тут же защелкнул: вряд ли это удержит андроида надолго, но Риду и не нужно было много времени.
Взяв обеими руками яростно вырывающегося кота, Рид перегнулся через перила балкона в сторону пожарной лестницы, куда испуганный кот перепрыгнул уже сам. Рыжим вихрем он понесся по металлическим ступенькам наверх, а Гэвин полез через перила — балкон и лестницу разделяло всего полтора метра пустого пространства, и если бы не звук отрывающейся задвижки сзади, Гэвин наверняка бы успел.
Он и так почти успевал. Почти. Перемахнул через перила, стараясь не смотреть вниз, придержался за них руками, а потом оттолкнулся и вцепился в металлическую рейку, обрамлявшую пожарную лестницу. Только и оставалось, что подтянуться и перекинуть через нее ноги, но по звукам из-за спины Рид уже понимал — поздно.
Девятисотый, справившись с дверью, с неожиданной легкостью и проворностью преодолел балкон и, подтянувшись на рейке рядом с Гэвином только одной рукой, через три секунды уже был на лестнице. Развернувшись, он посмотрел на карабкающегося вверх Рида: у того не было другого пути — либо прыгать вниз и разбиваться насмерть, либо лезть на ту же площадку, где уже стоял Ричард.
При этом раскладе Гэвин выбирал Ричарда.
— Какой глупый поступок, детектив, — задумчиво проговорил Девятисотый, равнодушно разглядывая схватившегося руками за ограждение Рида. Он все еще находился по ту сторону перил пожарной лестницы, но уже стоял ногами на краю площадки и готовился перелезть, как только Ричард сделает хотя бы шаг назад. — Не думал, что вы разочаруете меня еще больше, но вам удалось.
Ладонь Ричарда сгребла в горсть свитер и футболку на груди Рида, ему тут же показалось, что андроид хочет столкнуть его вниз, так что он крепче вцепился в перила, подался вперед и встретил твердое сопротивление. Ричард действительно отталкивал его назад.
— Прекрати, — Рид почти просил; ноги теперь только носками касались площадки, но пальцы все еще держались за перила.
— Расслабь руки, Рид. Я знаю, как до тебя лучше доходит.
— Нет.
Рид был напуган по-настоящему. До сих пор он даже не думал о том, что однажды Девятисотый выйдет за рамки и захочет — или попробует — убить его, но сейчас именно это и происходило. Пять этажей внизу, повлажневшие от напряжения ладони, и машина, не оставляющая Риду шансов с собой справиться.
— Хорошо, — спокойно отозвался Ричард, опуская свободную руку на правую ладонь Гэвина.
— Ричард, нет! — он сжал нагревшийся металл крепче, но роботу не составило труда отцепить запястье от перил. Теперь Гэвин держался только одной рукой, и уже подумывал о том, что должен перехватить Девятисотого, пока еще не поздно, и потянуть за собой.
Тогда они либо упадут вместе, либо андроид, спасая себя, вытащит и Рида. Пятьдесят на пятьдесят.
Поверив в то, что Девятисотый держит его правое запястье достаточно крепко, Рид отпустил перила левой рукой, перехватил андроида за плечо и потянул на себя, но тот был твердым, будто монумент, и не поддался ни на сантиметр.
— Умница, — похвалил Ричард, будто и не заметив усилий Гэвина, и тогда отпустил его запястье и вместо этого сжал горло.
Рид захрипел. Он еле-еле чувствовал под ногами край площадки, а за плечо Девятисотого держался теперь обеими руками, и это было все, что спасало его от падения. Мысленно он уже летел вниз, уже видел торжествующую ухмылку на вечно спокойном лице, но пока еще Ричард не отпускал его.
— Запомни этот момент. Запомни, что пока ты не научишься поступать правильно, ты ничего не будешь контролировать.
— Но, значит, будешь ты?
— Я знаю, как лучше.
Напоследок Девятисотый встряхнул ослабевшего Рида, и тот на несколько секунд повис над пропастью, не касаясь площадки ногами, а потом Ричард наконец позволил ему ощутить под ступнями твердый металл лестницы, и даже помог перелезть через перила.
Гэвина потряхивало, он не держался на ногах, потому сразу осел вниз, крепко сжимая прутья ограды, хотя больше ему ничего не угрожало. Девятисотый направился по лестнице, быстрыми и легкими скачками он взбегал куда-то вверх, и Рид слушал отзвуки его шагов вместе с перестуком собственного сердца, и понимал — у него неприятности. Очень большие, очень серьезные неприятности.
Чтоб вернуться в дом Риду пришлось спуститься по пожарной лестнице до самого низа (он шел, крепко держась за ограничитель, почти не отрывая от него ладонь на поворотах), а потом подняться обратно уже по обычной. Ричарда в квартире не было, кота не было тоже; Рид запер входную дверь на два оборота ключа, прикрыл, как мог, балконную, и тогда позвонил по выученному наизусть номеру ответственного за серию RK специалиста «КиберЛайф».
— Это детектив Гэвин Рид, Департамент Полиции Детройта, — он старался говорить спокойно, без запинок назвал свой идентификационный номер. — Я работаю в паре с андроидом RK900. Могли бы вы провести ему полную диагностику, когда он вернется в следующий раз?..
Обещание на том конце провода сделало его спокойнее.
Как выяснилось — ненадолго.
Кота с тех пор Рид больше не видел. Девятисотый вел себя как ни в чем не бывало, появившись в департаменте на следующий день, а у Гэвина не хватало смелости для того, чтоб задать вопрос — он был уверен, что кота андроид убил. Рид предпочел вообще забыть все, что произошло между ними на пожарной лестнице, выкинуть это из головы — слишком уж оно пугало, — особенно после того, как специалист диагностического центра «КиберЛайф» прислал на почту отчет с удовлетворительными результатами Девятисотого.
Ричард тоже вел себя так, будто ничего не происходило, и лишь один раз изменил этому правилу. Ровно через неделю он принес Риду прямоугольный аквариум с золотистой рыбкой, установил в нем фильтр, обогреватель, водоросли и керамический домик, и оставил брошюру с инструкцией по уходу за всем этим добром. Вначале Гэвин едва не вышвырнул этот аквариум в окно, но потом передумал — сделает это и что потом?..
Может быть, Ричард сломает ему руку. Или позвоночник. Или шею. Не так уж сложно просто смириться с одной единственной рыбой, верно?
И Рид смирился на ближайшие четыре месяца. Не только с рыбой.
КОРАБЛЬ НЕ ПРИДЕТ
Автор: Solter
Фэндом: Detroit: Become Human
Рейтинг: R-NC-17
Жанры: Слэш, Ангст, Драма, Hurt/comfort
Размер: планируется Макси
Глава 6.
Самый первый допрос Джона Билмана, зимой 39-го, запомнился Риду очень хорошо, как и все дело в целом: не потому, что было слишком интересно, а из-за того, что это первая совместная работа с андроидом...Самый первый допрос Джона Билмана, зимой 39-го, запомнился Риду очень хорошо, как и все дело в целом: не потому, что было слишком интересно, а из-за того, что это первая совместная работа с андроидом. В решении попытаться извлечь из машины пользу Рид не усомнился, это по-прежнему был единственный вариант, который он допускал, но зато после задержания понял, что будет сложнее, чем он предполагал.
Для начала стоило внушить андроиду, что Рид главный и не будет ни в чем ему уступать, а значит никаких психологов, никакой смены поведения, и вообще он не собирается прислушиваться к жестянке, если только та не озвучивает состав дерьма, которое только что облизала. Необходимость внушения Рид осознал сразу после того самого допроса. Билмана увели, и только затем Рид наскоро принялся забивать информацию в планшет; а Девятисотый все время стоял рядом и, как выяснилось, ждал, пока детектив закончит.
— Я проанализировал вашу работу во время допроса.
— Что, ты так не умеешь? — Рид удовлетворенно фыркнул: допрос прошел отлично и быстро, и сам он ставил себе А с плюсом. — Научить?
— Вы действовали против правил. У подозреваемого повысился уровень стресса, возникло чувство страха, кроме того, вы использовали в отношении него ненормативную лексику и угрозы. Насчет последнего есть особый запрет для случаев, если дело только начато или подозреваемому не выдвинуты обвинения в убийстве или нанесении тяжкого телесного вреда.
— Что ты несешь? Он ответил на все вопросы, а я к нему даже не прикоснулся. Какая разница, что и как я говорил, важен результат.
— Юридически есть разница. Мистер Билман имеет полное право подать на вас в суд, и процесс он выиграет.
— Не понял, ты на чьей вообще стороне? — Рид нахмурился, подняв взгляд от планшета.
— На стороне закона, детектив Рид. Вы его только что нарушили.
— Ну так пойди и пожалуйся мамочке! — вспылил Рид, бросая на столешницу планшет.
Поднявшись и оттолкнув стул, он прошел мимо андроида и обязательно как следует заехал бы ему плечом, если бы тот вовремя не отклонился. Настроение было странным: он уже не столько радовался успеху с Билманом, сколько тревожился насчет реакции Девятисотого, и ощущение только усилилось, когда спустя пятнадцать минут Рид заметил на почте сообщение от RK900 — он прислал файл с официальными правилами проведения допроса и полным списком исключений.
Естественно, Рид не стал не только следовать этим правилам, но даже читать их: когда-то он уже ознакамливался с таким файлом, а может быть даже писал по нему тест, в точности он не помнил. Так что файл превратился в нелепую шутку, о которой Рид рассказал Тине в конце дня, чтоб вместе посмеяться, и больше детектив об этом не вспоминал.
Зато вспоминал Ричард. Несколько раз он задавал вопросы о правилах, интересовался, все ли Риду понятно и не нуждается ли он в объяснениях, а когда понял, что детектив даже не открывал этот файл — пересказал его вслух полностью, пока они вместе ехали в автомобиле.
— Я делаю это для вас, — ответил Девятисотый, когда Рид в бешенстве остановил машину и попытался вытолкать его с пассажирского сиденья. — Мне нетрудно, если вы не в состоянии прочесть правила самостоятельно.
— Не хочу никаких сраных правил, хер ты пластиковый, прекрати соваться в мою работу! Лучше пришли мне файл, где написаны твои обязанности, потому что я уверен, что там нет пункта «ебать мозг Гэвину Риду»!
— Успокойтесь, детектив. Вся техническая документация модели RK900 уже давно у вас на рабочей электронной почте, впредь будьте внимательнее. И я повторяю в последний раз: мое имя Ричард. Я не хочу слышать в свой адрес никаких иных обращений.
— В рот я ебал, что ты там хочешь, а что нет, пластиковый ушлё… — его оборвал хлесткий и чертовски болезненный удар, пришедшийся на щеку, но зацепивший губы и подбородок.
Рид отшатнулся, удерживаемый разве что ремнем безопасности, недоверчиво посмотрел на руки Девятисотого, которые тот как раз складывал на коленях так, будто ничего особого не произошло.
— Ты что, охуел?.. — Рид сжал кулаки; кожу на лице саднило уже меньше, и он определил, что чувствует скорее не боль, а шок пополам со злостью. — Ты только что меня ударил? Ты — ударил? Меня?
Рид точно знал об андроидах одну главную вещь: они не могут причинить вред человеку. Не могут и все тут — установка у них такая железная, фундаментальный закон. Если машина ударила человека — значит, это девиант, бракованный робот, как раз таких они в полиции и ловили.
— Ты поломался! — Рид вынес вердикт и только начал тянуться к кобуре, когда Девятисотый молниеносно перехватил его руку.
— Если бы вы читали техническую документацию, то прекрасно бы знали, что андроиды-детективы модели RK обладают усовершенствованной системой ценностных алгоритмов и могут совершить любой поступок, если тот находится в границах допустимого, соответствует ситуации, является частью признанного наиболее объективным плана действий или совершен во время активного протокола боевой ситуации.
Сердце у Рида стучало отбойным молотом — эта хватка на запястье была ему уже знакомой и оттого еще менее приятной. Дернув руку без какого-то успеха, он решился на обман и расслабил ладонь, как будто подчинившись, а как только Девятисотый разжал пальцы — Рид резко выкинул вперед кулак.
Мыслей о том, что андроид чертовски дорого стоит, у Рида в этот момент не было. Он ни о чем вообще не думал, кроме того, что сраная жестянка посмела его ударить — естественно, она не может остаться безнаказанной!..
И Риду даже показалось, что все вышло: сжатые пальцы достали лицо Девятисотого, удар отозвался болезненным эхом в сжатом кулаке, и только потом запястье вновь оказалась в захвате.
— Не такой уж ты и крутой, — фыркнул Рид. — Что, будешь избивать меня? Ну давай, посмотрим, что на это скажут в Департаменте!
Однажды Рид уже вспылил и подрался с напарником, а потом получил серьезный выговор, штраф и двухнедельное отстранение. Офицера того, естественно, тут же прикрепили к другому детективу, в чем и заключалась выгода, и Рид готов был пожертвовать цветом лица ради того, чтоб та же история повторилась снова.
Девятисотый на провокацию не повелся. Прижав руку Рида к рулю, он отпустил запястье и, выровнявшись у себя на сиденье, ответил:
— Не стоит недооценивать меня, детектив Рид.
***
На следующий день Рид рассказал эту историю Тине и Крису Миллеру за ланчем, но, естественно, большую ее часть он исказил. Нельзя же признаваться в том, что позволил сраному андроиду себя ударить!.. По версии Рида Девятисотый только попытался это сделать, а Рид ему не позволил и хорошенько вмазал сам.
По лицам коллег было ясно, что они не слишком-то ему поверили, но Рид все равно ощутил облегчение только из-за того, что этим поделился.
— Будь к нему чуть терпимее, — посоветовала Тина. — Никому не нравится, если кроешь его матом.
— Да он же робот и нихера не чувствует. — Рид фыркнул и махнул рукой, а Тина, уже отходя, ответила:
— Это вопрос о тебе, не о нем.
Вначале эту фразу Рид пропустил мимо ушей, а понял ее значение гораздо позже, когда получил по губам еще раз — они стояли на месте преступления, над желтым ярлыком с цифрой шесть, и Рид говорил, что ебаные андроиды совсем охерели. Никакого подвоха он не ждал, ведь к Девятисотому не обращался, потому и пропустил удар, такой же неожиданный и хлесткий, как впервые.
— Детектив при исполнении не должен так выражаться, — объяснился Ричард, пока Рид пытался понять, как реагировать. — Это портит не только ваш имидж, но и имидж Департамента. Я прошу не употреблять нецензурную лексику в дальнейшем, иначе я вынужден буду принимать эти меры постоянно.
— Ты чертов психопат!
Естественно, Рид кинулся в драку.
Естественно, вскоре он лежал мордой в землю, прижатый коленом у поясницы и рукой на загривке. Андроид в рукопашном бою был чересчур профессиональным, и Рид чувствовал — Девятисотый мог сломать ему что угодно, если бы захотел.
— Ты все равно не сможешь бить меня в Департаменте, мудила, — напряженно и подчеркнуто уверенно проворчал Рид. — Херовый ты придумал план.
— Не советую проверять, — холодно отозвался Ричард, поднимаясь на ноги. — Но мы оба знаем, что вы не послушаетесь.
Какие бы алгоритмы, программы или протоколы у Девятисотого ни работали, но они все рассчитали верно: убежденный в своей неприкосновенности внутри Департамента, Рид в тот же вечер не просто выругался при андроиде, но обложил трехэтажными сравнениями Ричарда лично. Ухмыльнувшись в пластиковое лицо, детектив ткнул Девятисотого кулаком в плечо и добавил:
— Съел? Глотай теперь.
Офицеры Дэвис и Миллер, единственные свидетели этой сцены, провели уходящего Рида осуждающими взглядами, но так и не среагировали: Фаулер был прав, когда говорил, что никто не хочет связываться с Гэвином.
А у Рида было два выходных впереди: он планировал выспаться и хотя бы раз нормально поужинать, а еще разобрать почту, познакомиться ближе с проклятой документацией на робота, подготовить сводки по текущим делам, потому что делать это проще в домашней расслабленной обстановке, а не за набившим оскомину рабочим столом. Отдельно в будущем уикенде Рида радовало то, что целых два дня он не увидит мерзкую пластиковую морду рядом, а когда встретится с ним потом — будет уже готов.
Он, по крайней мере, так думал. И уж точно не ждал, что Ричард постучит в дверь его квартиры вечером следующего же дня.
На стук первым отреагировал кот: еще заранее он насторожился, напряг все мышцы, готовясь к прыжку, а потом, прежде, чем Гэвин успел поинтересоваться у него, какого хера ему надо, раздался тот самый стук.
— О нет, — недовольно бросил Рид, только открыв дверь и узнав форму. — У меня выходные, что бы ты ни хотел.
— А я хотел посмотреть, как вы живете.
Девятисотый, без труда оттеснив Гэвина с прохода, переступил порог. Его взгляд обстоятельно прошелся по домашней одежде Рида — вытертым до белого джинсам, растянутой толстовке с надорваным швом у горловины, — метнулся к кошачьей миске у кухонной двери, распахнутому шкафу с вываливающейся из него одеждой, остановился на брошенной рядом с обувью пятикилограммовой упаковке с кормом.
— Вы живете один?
— Какое тебе дело? — Рид раздражался и нарочно не закрывал дверь, намекая с ее помощью на то, чтоб Ричард тут не задерживался.
Если с человеком такой невербальный знак и мог сработать, то андроид легко его игнорировал. Не разуваясь несмотря на то, что Гэвин был босиком, Ричард прошел в единственную жилую комнату, где до сих пор Рид спокойно ел пиццу и листал файлы на планшете, и остановился в самом центре.
— Слушай, если у тебя какой-то сбой, и ты без дела пришел сюда, я сейчас позвоню, чтоб тебя забрали.
— Это не сбой. Это рациональная необходимость.
Риду все-таки пришлось закрыть дверь: стоя рядом с ней он не видел, что андроид делает в комнате. Раздражение росло, появилась смутная тревога — Гэвин вспомнил вчерашний разговор, собственный нахальный выпад, за которым ничего не последовало. Да, он тут же выкинул угрозы Ричарда из головы, не собираясь принимать их всерьез, но сейчас они вернулись и принялись понемногу грызть Гэвина изнутри.
Зачем же он приперся? Что в голове у этой машины, как она работает?.. Рид только взялся за документацию, но даже по первым страницам понимал: разобраться будет трудно, потребуется время. И вот Девятисотый тут, а никакого времени больше нет.
— Я проанализировал вашу личность, работу, окружение, манеру речи, тип характера, образ жизни, а теперь и ваш дом, — заговорил Ричард, разворачиваясь всем корпусом, — и пришел к неутешительным выводам. Вы работаете неправильно.
— Ничего себе ты возомнил! — изумился Рид, насмешливо фыркая. — Эксперт в детективном деле.
— Я имею в виду не только вашу профессию. Вы, как человек, работаете неправильно.
Брови Рида иронично поползли вверх, но отреагировать он не успел.
— К счастью, рядом с вами вовремя появился тот, кто может это исправить.
— Какой ебанутый бред, — наконец не выдержав, Рид расхохотался, не замечая того, что смех получается напряженным и совсем не искренним. — Пластиковый детектив заделался психологом, еще и лайф-коучингом занялся! Все, заебал, я звоню в «КиберЛайф».
— Быстро же вы сдаетесь.
— Я не сдаюсь, ты, ушлепок, — Рид даже подошел на шаг ближе, вздернув подбородок. — Ты надоел мне, я и так каждый день должен с тобой на работе возиться, а теперь ты заявляешься в мой дом и хочешь мной командовать? Такого не будет, запиши, блядь, себе, никогда!
— Я же вас предупреждал.
Реакция Рида запоздала: он выставил перед собой руки, но чужие пальцы уже сжались на его горле. Инстинктивно Гэвин схватился за предплечье Девятисотого, но быстро понял, что в этом заключается самая распространенная ошибка, и вцепился в его горло в ответ. Тот лишь холодно улыбнулся, показывая, что не испытывает от этого выпада ни капли дискомфорта, и приложил Рида спиной к двери.
Дыхание выбило из груди, Гэвин хрипло закашлялся, но руку не отпустил. В висках у него пульсировало и наливалось болью, с трудом он вспомнил, что у андроидов есть уязвимое место — какая-то деталь на груди, — но в точности сообразить не смог. Чертова документация, нужно было просмотреть ее еще вчера!
— Когда капитан Фаулер рассказывал мне о вас, — не обращая внимания на сопротивление, заговорил Ричард, — он предупредил, что вы самый трудный человек из всех, кого он знает. Сказал даже, что я с вами не справлюсь, но я ответил ему, что помогу вам, Рид. Я терпеть не могу, когда что-то работает неправильно.
— Ты сам работаешь неправильно! — прохрипел Гэвин. — Андроиды не должны вести себя так!
— Обычные среднестатистические машины не способны анализировать алгоритмы человека, однако RK — инновационная серия, детектив. Мы созданы для того, чтоб выполнять свои задачи, и вы теперь часть моей миссии. Пожалуйста, окажите содействие.
Рид в ответ ударил Девятисотого апперкотом в подбородок. Искусственные зубы щелкнули совсем как настоящие, и это было последним, что Рид услышал, прежде чем точно такой же удар приложил его затылком к стене до обморока.
***
До середины весны Рид ни в какую не желал уступать, «оказывать содействие» или поддаваться Девятисотому, но раз за разом терпел поражение. Ричард вел себя безукоризненно в Департаменте и на выездах, везде, где их могли видеть другие люди, и тем самым дискредитировал Рида, который иногда срывался и говорил Тине или Фаулеру о повышенном внимании с его стороны и о собственном недовольстве. Признаться честно в том, что Рид побаивается машину, или что та может дать ему в морду за крепкое словцо или неправильно выполненные инструкции, детектив не мог — было стыдно. Он смягчал формулировки, использовал иносказания, пытался получить совет или помощь, но неспособность к нормальному общению с людьми сильно мешала и вскоре в Департаменте начали уставать от этих разговоров. И Рид их прекратил — по крайней мере, он попытался привлечь к этому делу посторонних, и раз не вышло, будет справляться своими силами.
Справляться, если по правде, не выходило. Рид был слабее андроида физически, его руки связывал договор о материальной ответственности перед Департаментом и «КиберЛайф», а иногда Рид так уставал от присутствия Ричарда и его монотонного голоса, что признавал — проще сделать то, что он хочет, и получить передышку.
Это начиналось с незначительных, но раздражающих мелочей. Рид часто забывался и матерился (или даже делал это на зло), и всякий раз Девятисотый его за это наказывал — больше он не ограничивался обидным шлепком по губам, был изобретательным и никогда не оставлял следов, которые нельзя было выдать за полученные на задании повреждения.
Девятисотый заставил Рида прочесть правила проведения допросов, даже несмотря на то, что уже озвучивал их сам; он вынудил детектива извиниться перед офицером Дэвисом за все грубые слова, пообещав, что в ответ на это не явится в дом Рида на следующий день. В квартире Гэвина Ричард сократил количество посуды вдвое — вначале он предлагал Риду вымыть скопившиеся в раковине тарелки, а когда тот отказывался, Девятисотый разбивал их по одной:
— Все равно вы не умеете это использовать правильно.
Теперь Рид почти не пользовался тарелками, предпочитая пиццу в коробке или лапшу в картонном лотке, но чашки за собой мыл исправно, зная, что иначе попросту их лишится.
Почти то же было с уборкой. Девятисотый больше не разменивался на разговоры, видя, что они не работают: он говорил только один раз, а потом переходил к действиям. Если он хотел, чтоб Гэвин навел порядок в шкафу — он просто переворачивал этот шкаф, так что Риду приходилось ставить его на место и собирать по полу вещи. Если Девятисотый считал, что пора делать уборку — он выливал на пол целую кастрюлю воды, и Рид, мысленно обкладывая его отборным матом, бросался ее вытирать.
Несколько раз в неделю Рид не выдерживал и орал на Девятисотого, если только они были не в Департаменте, а когда выдыхался — пробовал достучаться до него по-другому. Убеждал, что личная жизнь и быт Рида — это не его дело, что это частная территория, на которую Ричард не может вторгаться, но все было зря: Ричард каждый раз строго логично и обоснованно доказывал Гэвину, почему то, что он делает, правильно.
«Правильно» — вот где был краеугольный камень Девятисотого. Он сам был правильным, и любил, когда вокруг все правильно, и не выносил, когда это было не так.
— Джеффри, у меня есть вопрос, — Рид вошел в его кабинет в начале апреля, впервые за долгое время.
— По поводу моста, я надеюсь? — Южный мост через реку Детройт недавно взорвали, а в обломках нашли два трупа, и Рид с Девятисотым работали над этим делом уже третий день, но пока ничего не добились. — Журналисты меня уже под домом ждут.
— Это по поводу Ричарда. Я прочел всю информацию по его модели, — Рид заговорил быстро, чтоб капитан не успел остановить его. — Но не нашел ничего о том, есть ли другие такие же в работе? Он до сих пор единственный экземпляр?
— Насколько я знаю — да.
— Он приходит ко мне домой и хочет там все устроить по-своему. Типа чтоб я делал уборку и готовил еду, короче вел себя так, как ему кажется образцовым.
Это была не вся правда, но Рид попытался: говорить об этом было еще труднее, чем он воображал, мешали мысли о том, как отреагирует Девятисотый, когда обо всем узнает. А он узнает. Рид уже давно не обманывался насчет того, будто от андроида что-то возможно скрыть.
— Похоже, он считает тебя ребенком, неспособным позаботиться о себе самостоятельно, — фыркнул капитан, разворачиваясь к Риду. — Ты нормальный вообще, Гэвин? Мы тут серьезными делами занимаемся, чертов мост взорван три дня назад, а тебя волнует, что андроид предлагает тебе делать уборку?..
— Он не совсем предлагает…
— Рид, достаточно. Ты этим андроидом уже всех достал. Думаешь, людям приятно смотреть на то, как ты его унижаешь, а он тебе даже ответить ничего не может?.. Ясно, что он машина, но у пробудившихся андроидов теперь есть права, и Ричард однажды тоже может стать таким. Потому кончай это дерьмо и веди себя с ним нормально!
Выходящему из кабинета Риду казалось, что он получил удар под дых. Будто во сне он дошел до своего стола, грохнулся на кресло и невидяще уставился в монитор: теперь он понимал, как ловко Девятисотый его обставил. Безупречно вел себя при людях, превращался в кибернетическую мразь наедине, пользовался взрывным характером Рида — так что теперь Риду просто не верили.
Стоило подумать об этом раньше, до того, как Гэвин Рид превратился в мальчика, который кричал «волки».
***
Последняя попытка взять дело в свои руки случилась, когда Рид в третий раз посмотрел техническую документацию Девятисотого и понял, чего в ней не хватает. Упоминалось, что андроид делает полные архивы памяти на случай, если машина будет уничтожена, но Рид нигде не нашел адреса архивов или кода доступа к ним. Он знал, что если несколько эпизодов агрессии робота по отношению к человеку всплывут с реальными доказательствами, Девятисотого деактивируют, и нужно было только получить те самые доказательства.
Или узнать код деактивации машины, но это было куда сложнее.
Рид решил начать с малого: в один из дней, когда он «вел себя приемлемо», и Ричард остался в Департаменте, детектив купил миниатюрные CCTV-камеры, две из которых поставил в комнате, одну на кухне и последнюю в салоне автомобиля. Камеры писали черно-белое видео и звук, охват был не очень хорошим, но Рид думал, что их хватит.
А вот о том, что Девятисотый их обнаружит, Рид подумать не успел. Понял только, когда нечеловечески твердый кулак ударил в живот, заставив согнуться пополам от хорошо знакомой боли; почти сразу Девятисотый схватил его за волосы и рывком выпрямил, бросая прямо в глаза:
— Купил самые дешевые камеры, умник?
— А ты, значит, камер боишься? — Рид хотел бы плюнуть ему в морду, но во рту было слишком сухо, так что он просто выдавил: — Тьфу.
— Я не боюсь камер, я думаю, что лучше бы ты поработал над собой вместо того, чтоб заниматься такими глупостями.
— Я работаю над делом про взорванный мост.
— И ты, конечно, не можешь заниматься двумя вещами одновременно. — Ричард наконец его выпустил, и Рид, повинуясь инстинкту, отскочил подальше.
— Да, это я давно заметил… — Девятисотый обвел взглядом комнату. — Следить за этим местом до меня ты не мог. За своим организмом тоже. Рабочие дела в беспорядке.
— Я слежу за котом, — отозвался Рид просто потому, что молчание подтвердило бы правоту Ричарда.
Взгляд андроида тут же повернулся к окну, где на подоконнике лежал кот, подергивая хвостом и глядя золотыми глазами перед собой. Риду ни капли не понравилось то, что Ричард впервые обратил на животное внимание, и через секунду он уже жалел, что вообще раскрыл сегодня рот.
— Да, насчет кота. — Окружность в виске Ричарда заморгала быстрым голубым — он что-то обдумывал. — Анализ вашего ритма жизни показывает, что вы не можете позволить себе домашнего питомца.
— Что за…
— Он питается сухим кормом, подобранным без учета его особенностей и потребностей. Воду вы меняете когда вспомните — раз в два дня, иногда реже, и это вода из-под крана. Посуда у животного из самого дешевого пластика, вы ее практически никогда не моете. Коту три года, когда вы в последний раз посещали ветеринара? Какие витамины он ест?
Рид упрямо молчал, уже поняв, что любое его слово может быть обращено против него же, точно как в суде.
— Дома вы бываете только по ночам и на выходных, все остальное время животное предоставлено самому себе. Детектив Рид, кот — это не игрушка. Ему требуется уход и внимание, а вы ничего этого не можете ему предоставить. Вы безответственный человек, надеюсь, теперь вы это понимаете. Я забираю животное.
— Стоп, что?! — Гэвин не представлял, куда может завести этот разговор, но такого исхода он не ожидал точно. Вскинувшись, он подошел к подоконнику и схватил кота; тот сразу начал сопротивляться, но Рид не обращал внимания, терпел царапины и смотрел только на Девятисотого: — Ты не можешь просто так взять и отнять моего кота, слышал? Я не отдаю! Отцепись от меня, это мой кот, мое частное имущество, если хочешь, ты права не имеешь его трогать!
— В этом и есть проблема. Вы не в состоянии заботиться о вашем имуществе, оно от этого страдает. Поставьте кота.
— Нет, — упрямо отозвался Рид и шагнул в сторону, к запертой балконной двери.
— Будьте благоразумны, детектив.
Но Гэвин уже не мог быть благоразумным. Удерживая вырывающегося кота, он дернул широкую ручку и прежде, чем Ричард успел добежать, юркнул на открытый балкон, захлопывая за собой дверь. Вместо замка с этой стороны была простая задвижка, которую Рид тут же защелкнул: вряд ли это удержит андроида надолго, но Риду и не нужно было много времени.
Взяв обеими руками яростно вырывающегося кота, Рид перегнулся через перила балкона в сторону пожарной лестницы, куда испуганный кот перепрыгнул уже сам. Рыжим вихрем он понесся по металлическим ступенькам наверх, а Гэвин полез через перила — балкон и лестницу разделяло всего полтора метра пустого пространства, и если бы не звук отрывающейся задвижки сзади, Гэвин наверняка бы успел.
Он и так почти успевал. Почти. Перемахнул через перила, стараясь не смотреть вниз, придержался за них руками, а потом оттолкнулся и вцепился в металлическую рейку, обрамлявшую пожарную лестницу. Только и оставалось, что подтянуться и перекинуть через нее ноги, но по звукам из-за спины Рид уже понимал — поздно.
Девятисотый, справившись с дверью, с неожиданной легкостью и проворностью преодолел балкон и, подтянувшись на рейке рядом с Гэвином только одной рукой, через три секунды уже был на лестнице. Развернувшись, он посмотрел на карабкающегося вверх Рида: у того не было другого пути — либо прыгать вниз и разбиваться насмерть, либо лезть на ту же площадку, где уже стоял Ричард.
При этом раскладе Гэвин выбирал Ричарда.
— Какой глупый поступок, детектив, — задумчиво проговорил Девятисотый, равнодушно разглядывая схватившегося руками за ограждение Рида. Он все еще находился по ту сторону перил пожарной лестницы, но уже стоял ногами на краю площадки и готовился перелезть, как только Ричард сделает хотя бы шаг назад. — Не думал, что вы разочаруете меня еще больше, но вам удалось.
Ладонь Ричарда сгребла в горсть свитер и футболку на груди Рида, ему тут же показалось, что андроид хочет столкнуть его вниз, так что он крепче вцепился в перила, подался вперед и встретил твердое сопротивление. Ричард действительно отталкивал его назад.
— Прекрати, — Рид почти просил; ноги теперь только носками касались площадки, но пальцы все еще держались за перила.
— Расслабь руки, Рид. Я знаю, как до тебя лучше доходит.
— Нет.
Рид был напуган по-настоящему. До сих пор он даже не думал о том, что однажды Девятисотый выйдет за рамки и захочет — или попробует — убить его, но сейчас именно это и происходило. Пять этажей внизу, повлажневшие от напряжения ладони, и машина, не оставляющая Риду шансов с собой справиться.
— Хорошо, — спокойно отозвался Ричард, опуская свободную руку на правую ладонь Гэвина.
— Ричард, нет! — он сжал нагревшийся металл крепче, но роботу не составило труда отцепить запястье от перил. Теперь Гэвин держался только одной рукой, и уже подумывал о том, что должен перехватить Девятисотого, пока еще не поздно, и потянуть за собой.
Тогда они либо упадут вместе, либо андроид, спасая себя, вытащит и Рида. Пятьдесят на пятьдесят.
Поверив в то, что Девятисотый держит его правое запястье достаточно крепко, Рид отпустил перила левой рукой, перехватил андроида за плечо и потянул на себя, но тот был твердым, будто монумент, и не поддался ни на сантиметр.
— Умница, — похвалил Ричард, будто и не заметив усилий Гэвина, и тогда отпустил его запястье и вместо этого сжал горло.
Рид захрипел. Он еле-еле чувствовал под ногами край площадки, а за плечо Девятисотого держался теперь обеими руками, и это было все, что спасало его от падения. Мысленно он уже летел вниз, уже видел торжествующую ухмылку на вечно спокойном лице, но пока еще Ричард не отпускал его.
— Запомни этот момент. Запомни, что пока ты не научишься поступать правильно, ты ничего не будешь контролировать.
— Но, значит, будешь ты?
— Я знаю, как лучше.
Напоследок Девятисотый встряхнул ослабевшего Рида, и тот на несколько секунд повис над пропастью, не касаясь площадки ногами, а потом Ричард наконец позволил ему ощутить под ступнями твердый металл лестницы, и даже помог перелезть через перила.
Гэвина потряхивало, он не держался на ногах, потому сразу осел вниз, крепко сжимая прутья ограды, хотя больше ему ничего не угрожало. Девятисотый направился по лестнице, быстрыми и легкими скачками он взбегал куда-то вверх, и Рид слушал отзвуки его шагов вместе с перестуком собственного сердца, и понимал — у него неприятности. Очень большие, очень серьезные неприятности.
Чтоб вернуться в дом Риду пришлось спуститься по пожарной лестнице до самого низа (он шел, крепко держась за ограничитель, почти не отрывая от него ладонь на поворотах), а потом подняться обратно уже по обычной. Ричарда в квартире не было, кота не было тоже; Рид запер входную дверь на два оборота ключа, прикрыл, как мог, балконную, и тогда позвонил по выученному наизусть номеру ответственного за серию RK специалиста «КиберЛайф».
— Это детектив Гэвин Рид, Департамент Полиции Детройта, — он старался говорить спокойно, без запинок назвал свой идентификационный номер. — Я работаю в паре с андроидом RK900. Могли бы вы провести ему полную диагностику, когда он вернется в следующий раз?..
Обещание на том конце провода сделало его спокойнее.
Как выяснилось — ненадолго.
Кота с тех пор Рид больше не видел. Девятисотый вел себя как ни в чем не бывало, появившись в департаменте на следующий день, а у Гэвина не хватало смелости для того, чтоб задать вопрос — он был уверен, что кота андроид убил. Рид предпочел вообще забыть все, что произошло между ними на пожарной лестнице, выкинуть это из головы — слишком уж оно пугало, — особенно после того, как специалист диагностического центра «КиберЛайф» прислал на почту отчет с удовлетворительными результатами Девятисотого.
Ричард тоже вел себя так, будто ничего не происходило, и лишь один раз изменил этому правилу. Ровно через неделю он принес Риду прямоугольный аквариум с золотистой рыбкой, установил в нем фильтр, обогреватель, водоросли и керамический домик, и оставил брошюру с инструкцией по уходу за всем этим добром. Вначале Гэвин едва не вышвырнул этот аквариум в окно, но потом передумал — сделает это и что потом?..
Может быть, Ричард сломает ему руку. Или позвоночник. Или шею. Не так уж сложно просто смириться с одной единственной рыбой, верно?
И Рид смирился на ближайшие четыре месяца. Не только с рыбой.
@темы: Моя работа: Проза, Фендом: Детройт, Корабль не придет