Работа на Фикбуке.
| ШИМ, РОЖДЕСТВЕНСКИЙ КОТ О рождественских сюрпризах, открывающих любые двери. | Бета: Deserett |
| Рейтинг: G | |
| Жанры: Слэш (яой), Повседневность, POV, ER | |
| Размер: Мини |
Работа написана для флешмоба Darria* на слово "валенки".
Стив никуда не хотел отпускать меня, но я его не послушал, как обычно.
Эта поездка планировалась еще с сентября, и я не раз предлагал ему двигать вместе, но Стив все время умудрялся найти отговорку. Самой популярной, конечно, была работа, и тут мне оказывалось нечего возразить: он связан с торговлей напрямую, а здесь каждый пропущенный день, если это только не выходной или праздник, прямо пропорционален потерянной прибыли. А Стив, хотя и не был жадным до денег, своего упускать не хотел. Впрочем, это не помешало нам взять неделю отпуска, когда у меня были летние каникулы, так что цену его “я не могу, ты же знаешь” я действительно знал...Стив никуда не хотел отпускать меня, но я его не послушал, как обычно.
Эта поездка планировалась еще с сентября, и я не раз предлагал ему двигать вместе, но Стив все время умудрялся найти отговорку. Самой популярной, конечно, была работа, и тут мне оказывалось нечего возразить: он связан с торговлей напрямую, а здесь каждый пропущенный день, если это только не выходной или праздник, прямо пропорционален потерянной прибыли. А Стив, хотя и не был жадным до денег, своего упускать не хотел. Впрочем, это не помешало нам взять неделю отпуска, когда у меня были летние каникулы, так что цену его “я не могу, ты же знаешь” я действительно знал.
Знал я и то, что он попросту боится моих родителей. Они пару раз перебрасывались словами в скайпе - короткие беседы, устроенные ради вежливости, ведь ни Стив не знал и до сих пор не знает русского, ни мама с папой не могут сносно говорить на английском. Обходились общими фразами, которые не могли скрыть опасения Стива и неприязнь отца. Мама еще кое-как мирилась с моим выбором, хотя и не уставала утверждать, что я все это перерасту.
Окей. Я никогда с ней не спорил - просто делал так, как хотел.
Со Стивом же спорить приходилось часто и подолгу, но в этот раз я был непреклонен, так что уже к ноябрю у меня на руках были билеты.
Поездка обещала быть веселенькой. Сперва Стив отвез меня на вокзал, там я сел на поезд до Торонто, от вокзала в Торонто на автобусе добрался до аэропорта. Прождал больше трех часов до своего рейса - прямые стоили чересчур дорого, поэтому выгоднее оказалось лететь в Мадрид, потом пересаживаться на самолет до Москвы.
Если в аэропорту Торонто я чувствовал себя преуспевающим молодым человеком, отправляющимся на рождественский отдых, то уже по Барахасу метался, как загнанный олень в поисках сначала багажа, а потом терминала. Здесь практически не говорили по-английски, отовсюду доносилась преимущественно испанская речь, так что я растерялся и чуть не пропустил посадку. Успокоиться удалось только когда я сидел бок-о-бок с двумя русскими, означавшими, что рейс я точно не перепутал.
В Шереметьево все прошло замечательно, спустя полтора часа после прилета я уже садился на электричку и ехал домой, одной рукой засовывая в карман куртки билет, а другой пытаясь заменить сим-карту в айфоне. Вот здесь и стало очевидным то, насколько я успел отвыкнуть от родных реалий и отечественного менталитета, как сильно привык жить в со всех сторон безопасной Канаде - телефон стащили буквально у меня из рук. Правда, буквально!
Телефон был подарком Стива, и когда он вручил мне коробку, было уже поздно рассказывать, что я не слишком ценю обрезанную сим-карту, да и бренд мне не шибко нравится. Но раньше проблем не было, а вот здесь, в трясущейся всем длинным металлическим телом электричке, в одном из первых вагонов с запахом дешевых сигарет и мочи, они начались.
Я чувствовал себя едва ли не ювелиром, корпящим над тонкой работой, когда пытался вынуть одну куцую карточку и поменять ее на другую. Стоило бы сделать это еще в самолете, но тогда я не подумал, а после посадки слишком спешил из аэропорта на вокзал. Теперь как раз пора звонить родителям, и я уже почти засунул красный прямоугольник куда надо, когда проходящий мимо парень в надвинутом на лицо капюшоне выхватил мобильник из моей руки и резво кинулся к тамбуру.
- Эй! - я вскочил на ноги, но тут же споткнулся о собственный чемодан и чуть не грохнулся в проход на потеху редким пассажирам, глазеющим на разворачивающиеся перед их носом события по большей части безучастно. - Твою мать!
Бежать следом я не решился. Во-первых, обе карточки валялись сейчас на полу, я не хотел их потерять. Во-вторых, в голову пришло, что этот воришка мог работать тут не один, а с подельником, и тогда я мог сразу попрощаться с чемоданом и всем, что находилось внутри.
Оставалось только ругаться себе под нос и ползать под сидениями, пытаясь нащупать и поднять огрызочки сим-карт - они были почти одинаковые, красно-белые, “Роджерс” и “МТС”, я запихнул их в карман куртки, решив не доставать больше бумажник. Совсем не хотелось и его потерять.
Произошедшее оставило неглубокий отпечаток на настроении. Я не расстраивался и не огорчался, ведь знал, что Стиву ничего не стоит купить еще хоть два айфона, но вместе с тем я злился на собственную беспечность - теперь можно не надеяться, что отец приедет и встретит на машине, так что топать мне со своим имуществом до автобуса и добираться до дома по старинке.
В общем, дома я оказался к ночи. Мама набросилась с порога, обнимала и стучала кулаком по плечу из-за того, что я не позвонил ей за весь день ни разу, отец вел себя сдержаннее, в первую очередь взялся за чемодан и убрал его с дороги.
Это был спокойный и тихий вечер, проведенный за ужином и однотипным разговором о родственниках, которых я толком не помнил ни внешне, ни по именам, и о моей жизни, хотя я и старался не слишком вдаваться в подробности. Ночью, когда я уже лежал на разложенном кресле под толстым пуховым одеялом, я вдруг начал понимать, что мой дом уже не здесь, а на другом конце мира, и моя семья тоже осталась там.
Католическое рождество, которое не ценил я, зато праздновал Стив и все наши друзья, я встретил с ним через скайп. Про телефон ничего не сказал, поздравил и посмотрел на елку, которую он наряжал без меня: вот это в самом деле расстраивало, может быть, я чересчур инфантильный, но это двухметровое дерево, которое стояло сейчас в центре нашей гостиной, смотрелось великолепно, и я бы тоже хотел приложить лапу к этой красоте.
Под елкой лежало несколько красочных коробок, я успел рассмотреть их, когда Стив показывал, как изменилась комната благодаря гирляндам и мишуре, но коробки эти, скорее всего, служили для украшения.
Я точно знал, что Стив собирается подарить мне, хотя он не говорил ни слова.
Переехал я к нему летом, а когда началась учеба, неожиданно оказалось, что до университета мне целых сорок, а то и все пятьдесят минут. Городок сам по себе небольшой, но пока я доходил от дома до автобусной остановки, пока ждал автобус и ехал на нем, пока топал по университетской территории до нужного корпуса, время текло, как песок сквозь пальцы. Иногда Стив подвозил меня, и тогда я добирался минут за двадцать, но из-за работы это случалось не часто, и мы оба решили, что мне необходим велосипед.
Странно, но у Стива велосипеда не было: он отдал его кому-то из знакомых, когда купил автомобиль. Мы все собирались выбраться в спорт-центр и присмотреть что-нибудь, но пока руки не дошли, а сейчас у Стива времени было завались, так что именно такого сюрприза я и ждал от него под елку.
Вернее, он будет думать, что это сюрприз, а я не стану его разочаровывать.
А вот мой подарок точно должен стать неожиданностью, к тому же он готов уже больше двух недель, только и ждет того, чтобы быть торжественно врученным Стиву.
Подарок зовут Шим, и ему было два года, когда в октябре он пропал. Стив всегда разрешал коту бродить где попало по ночам, и всякий раз Шим возвращался с утра или днем, ну или на следующий вечер, когда голод сам приводил его обратно. Ограды вокруг дома Стива не было, как и вокруг большинства других домов, поэтому коты могли ходить куда им нравится, главное, чтобы на каждом был ошейник - гарантия того, что служба по контролю диких животных ими не заинтересуется. У Шима ошейник был, но он все-таки потерялся.
- Я давно должен был поставить ему микрочип, - причитал Стив спустя четыре дня после того, как кот пропал. Он всегда винил только себя во всех неприятностях, и из-за этого мне казалось, будто он все еще не считает меня членом семьи.
- Мы сделаем это, когда он найдется, - я успокаивал его, как мог, но Стив все-таки был привязан к коту, причем очень сильно.
Неделю он ходил сам не свой; мы вместе расклеивали объявления и оставляли заметки в интернете, даже как-то на выходных съездили в два кошачьих приюта, надеясь, что Шим попал туда, но все тщетно. Что я только ни делал, чтобы привести Стивена в чувство, но тот оказался непрошибаемым, а когда я предложил завести другого кота, посмотрел на меня, как на умалишенного.
Я, честно говоря, не верил, что Шим найдется. С ним могло случиться что угодно - от грузовика на обводной городской трассе до диких лисиц на мусорном пустыре. Он мог сожрать что-то несвежее из контейнера и отравиться, мог влезть на дерево и прозябать все время там, мог найти себе другого хозяина, в конце концов, - кто этих котов разберет?
За октябрь мы как-то смирились с тем, что живем без кота, но тема эта по-прежнему оставалась запретной. Я собрал по дому его игрушки, спрятал лоток и все миски, привел в порядок деревянные панели, которые Шим еще котенком драл когтями, в общем, убрал почти все следы его существования, чтоб они не давили на Стива.
Не знаю, оценил ли он это, да и заметил ли вообще, но постепенно дело пошло на лад, у нас появились новые заботы и дела, Стив вернулся в прежнее состояние серьезной безалаберности, и я наконец расслабился.
Это случилось пятничным ноябрьским днем. Стив еще был на работе, я возвращался из университета, а Шим сидел на крыльце, обернув лапы хвостом. Сначала мне даже показалось, что это какой-то другой кот, но он не испугался, когда я подошел ближе, принялся мурлыкать, стоило взять его на руки, да и ошейник я тоже узнал.
- Где ж ты был, гуляка, - протянул я по-русски, и кот заинтересованно повел ухом на голос. - Все нервы нам вымотал.
Когда я принес Шима в дом и усадил на подоконник, удалось его получше рассмотреть. Шерсть выглядела свалявшейся и грязной, но никаких проплешин на ней не было. Ребра оказалось легко прощупать, видимо, кот недоедал, но в остальном он был в порядке. На всякий случай я отвез его к ветеринару, и пока ждал очереди, мне и пришла в голову эта мысль.
Шиму, конечно, Стив и так обрадуется, даже более чем. Но теперь-то я могу подарить ему настоящее рождественское чудо, как в фильмах, только наяву! Всего-то и нужно, что сохранить возвращение кота в тайне до праздников, а потом незаметно подложить под елку, даже в коробку можно было бы завернуть.
- У вас есть передержка для котов? - спросил я у ветеринара, когда Шим был уже обследован и накормлен бесплатным угощением.
- Есть гостиница для животных, - ветеринар оценивающе смерил Шима взглядом. - Десять долларов в сутки за кота.
- О. Понятно. Извините.
Как-то я приучился говорить там “извините” по поводу и без, ведь извиняться было не за что. Это скорее клиника должна просить у меня прощения за такие цифры - как ни крути, а десять баксов в день… Даже я, кажется, не трачу так много.
- Будем искать другие варианты, котобус, - пообещал я Шиму, запихивая его в переноску, которую достал из чулана, где все еще пылились остальные кошачьи прибамбасы.
Вариант нашелся немного циничный: я отвез Шима в кошачий приют, в один из тех, где мы были со Стивом, когда его искали. Я не знал, насколько хорошо там смотрят за животными, как и чем их кормят, и если бы дело было в России, ни за что не пошел бы на такой шаг, но мы, к счастью, жили в Канаде, где среднестатистический муниципальный приют выглядит точно так же, как любой “элитный” в московской области.
Шима сперва не хотели принимать, ведь он был домашним котом, но я объяснил администратору ситуацию, заплатил вперед двадцать баксов, пообещав столько же в конце, и написал заявление с обязательством забрать кота не позднее седьмого января. Мы уже запланировали отметить и Рождество, и Новый Год седьмого, потому что я возвращался пятого, и двух дней наверняка хватит, чтобы реализовать мои планы.
Я заранее предвкушал, как Стив обрадуется. О, он придет в восторг! Может быть, даже слезу пустит от счастья: он весь из себя непосредственная искренность, когда речь не заходит о работе, и его хорошему настроению свойственно передаваться другим людям, как какой-нибудь приставучей болезни.
Моя задача очень проста - не выдать себя до срока ничем.
Тем временем снега все не было, новогоднего настроения тоже. Я с завистью смотрел на фотографии, которые присылал Стив - дома все было белым, а ему раз в три дня приходилось доставать лопату и расчищать подъездную дорожку для автомобиля.
В начале января, когда я уже нетерпеливо собирался обратно, Стив прислал фотографию заднего двора, где снег был нетронутым… почти. Наискосок в нескольких направлениях бежали глубокие ямки следов от кошачьих лап. И хотя ни одна из цепочек не приближалась к дому больше, чем на три метра, я знал, о чем думает Стив - может быть, здесь проходил Шим.
Он не сказал этого вслух, но я все равно еле сдержался, чтобы во всем не признаться. Поспешил переменить тему, чтобы даже выражение моего лица, пускай и смазанное чертовски плохой веб-камерой, ни о чем не свидетельствовало.
- Кстати, мы случайно сожгли елку на новый год, - будто невзначай заметил Стив под конец разговора.
- Что-о?! Вы сожгли елку?! - я не знал, что и думать. Ничего ужасного не случилось, это точно, иначе Стив сказал бы мне сразу, а сейчас он упоминал о елке вскользь, будто рассказывая шутку. - Нашу новогоднюю елку, Стив!
- Роберт постарался, точнее, его девушка.
- Кэти?.. - то есть, Катя, конечно, но ей не нравится русский вариант имени. Она переехала в Канаду лет в пять или шесть и больше всего любит притворяться коренной жительницей Вудстока.
- Перебрала со свечами, знаешь. Остались следы на паласе, но больше ничего.
- Ну да…
- Елку, конечно, пришлось выбросить.
- Ну вот, - я действительно расстроился. Елка была красивенной, а еще мне теперь некуда будет подкладывать коробку с котом. - И куда я теперь положу твой подарок?
- Приедешь, и мы прикрепим к камину новогодние носки.
- Но у нас нет камина, Стивен.
- Ну да, камина нет. Повесим их на подоконник, ладно?
Не ладно. Мне совсем не нравилась такая перспектива: Шиму уже больше двух лет и он совсем не помещается в новогодние носки, тем более он не стал бы сидеть там спокойно. А что Стив придумал с велосипедом - я вообще не догадывался, ему ли не понимать, что в носок он засунет разве что открученную педаль.
- Что-нибудь придумаем, - пообещал я.
Что-нибудь… Нет, я мог бы подарить кота и просто так. Завязать ему бантик на шею - пожалуй, первые минут пять Шим бы это потерпел. Но дело-то совсем в другом.
Я сидел за столом, подпирая рукой голову, и барабанил пальцами по краю тарелки, а мама, готовя обед, бросала на меня обеспокоенные взгляды, которые я нутром чувствовал, даже когда не видел. Когда она убавила огонь в духовке и вытерла руки клетчатым полотенцем, я ощутил, что сейчас начнутся вопросы, и тихо вздохнул. Мама все еще не признавала ни мою ориентацию, ни выбор, так что я изо всех сил старался избегать разговоров про Стива - просто чтобы поберечь наши нервы.
- Саша…
- Мам, где мне взять валенки? - я успел опередить ее в последний момент.
- Валенки?
- Валенки.
- Валенки, Саш? В которых ходят зимой?
- Ну, я думал, уже никто их не носит, а носили раньше. Я же не могу пойти в ближайший обувной и там их купить.
- Зачем тебе валенки, сын?
- Стиву подарю, - я пожал плечами, будто это было само собой разумеющимся.
О валенках я подумал внезапно, когда соображал, как положить Шима в носок. На вид-то они почти как эти самые носки, а на ощупь жесткие, да и размером побольше. Если кот туда полностью и не влезет, то хотя бы на две трети - точно.
- В Москве в сувенирных магазинах их полно.
- Хорошо.
Сувенирки - не совсем то, что нужно, я надеялся на одну из многочисленных маминых знакомых, которая могла бы этим заниматься, но раз мама не вспомнила ни тетю Клаву, ни Алевтину, ни Евгению Викторовну, значит с меня хватит и магазина.
Огорчало только одно - до Москвы больше часа езды, а время мое постепенно уходит.
Дорога домой была таким же лабиринтом, как и из дома, только еще сложнее. Мне предстояло доехать электричкой до Москвы, там купить валенки, может, даже две пары, как-нибудь запихнуть их в чемодан и отправиться в аэропорт. Конечно, потом надо будет лететь до Гамбурга, ждать другой рейс до Торонто, опять садиться на электричку, но все равно наибольшую трудность я видел тут, в Москве.
Сувенирок было не так много, как я рассчитывал. Пришлось ехать с вокзала на Тверскую, где этого добра имелось на каждом шагу. Я завалился в первый попавшийся магазин, сразу же потребовал валенки, но ушел ни с чем - видел бы кто эти “валенки”! Разрисованные традиционными узорами, с вышивкой, штамповкой или инкрустацией бисером, в общем, сувенирная продукция чисто воды. Я чувствовал себя разочарованным, и думал, что придется отказаться от идеи - обычно ведь во всех магазинах продают одно и то же шмотье из Китая.
- Что ищете, молодой человек? - именно от этих приветствий мне становилось немного не по себе.
- Валенки.
- О, - девушка в черной футболке - и как только не мерзнет? - улыбнулась и вышла из-за прилавка. - У нас большой выбор. Вам на подарок?
- Нет, носить буду.
- Есть и такие, - иронии и сарказма в моем тоне девушка не заметила. - Сейчас покажу вам.
Я остался ждать и рассматривать матрешек, а она скрылась за дверью, которую я сначала и не заметил из-за гроздьев ожерелий и фартуков, которые были там навешаны. Магазин вообще выглядел, как свалка разнообразных старорусских штуковин - красочно, пестро, деревянно и бесполезно. Кто только покупает?
- Вам какого размера?
- Э-э-э… - я замялся, но быстро нашел выход: - Самые большие, какие есть.
- Тогда они будут белые, подойдет?
- Ну, подойдет.
Я рассчитывал на классические серые, но в интернете уже успел прочитать, что “классическими” можно считать и черные, и коричневые, и белые тоже. Стиву, который вообще о валенках ничего не знает, сойдут любые, а Шиму уж тем более.
Девушка вынесла пару валенок, протянула их мне, а я поверить не мог, что они такие огромные. Размера, наверное, пятидесятого, с таким голенищем, что обе мои ноги влезли бы и еще место осталось. И не белые, а светло-серого цвета, как грязный снег или шуба у лесного зайца. Мне они понравились с первого взгляда.
Вот только в чемодан они не поместились. Да что там, даже один запихнуть я не мог, спасибо маме, посчитавшей нужным передать мне сувенирчики от родственников и “очень нужные вещи”, без которых, по ее мнению, мне не выжить.
В сумку, которую я носил через плечо, валенки тоже не вошли, поэтому я плюнул на это дело и нес их в бесплатном пакете из магазина.
Проблемы начались в аэропорту, где этот чертов пакет считался дополнительной ручной кладью, за которую не было заплачено.
- Вы можете оплатить багаж через терминал, - говорил мне Игорь Воронин, контролер на металлоискателе. - Или наличными у любой стойки администрации.
Я знал это, и знал, сколько это стоит - двадцать пять долларов. Двадцать пять долларов за валенки, которые сами по себе стоят восемнадцать. В моей голове это просто не укладывалось, но я знал, что спорить бесполезно, да и очередь позади начинала волноваться и поторапливать.
- Секунду, - я положил чемодан на движущуюся ленту, а потом вытащил валенки из пакета и натянул их на ноги, сперва левый, потом правый, прямо поверх ботинок. - Кажется, обувь пока можно не оплачивать?
Лицо контролера на миг вытянулось, и когда я скомкал пакет до маленького шарика и запихнул его в карман куртки, он наконец моргнул.
- Да. Проходите.
Я прошел под рамкой, чуть не споткнувшись о пятидесятый размер своей новой обуви, потом обернулся, словив ошарашенные взгляды других пассажиров. Что поделать - я спешил и у меня не было лишней двадцатки на такие мелочи, а в аэропорту кого только не увидишь, так что мой слегка экстравагантный вид вряд ли кого-нибудь мог удивить.
Тем более что я планировал снять это недоразумение как только сяду на свое место в самолете.
- Значит, тут она стояла, - я рассматривал темное подпаленное пятно на светлом паласе в гостиной. Потом задрал голову и глянул на разводы копоти на потолке. - Хорошо хоть дом не сожгли.
Копоть удастся легко спрятать под побелкой, в этом я не сомневался, а вот ковер было действительно жаль, придется либо хорошо повозиться с ним, либо менять. Или же поставить тут какой-то журнальный столик, вот только что этому столику делать посреди комнаты?
- Ага, а Кэти сидела вот здесь, - Стив указал на диван. - Я находился на кухне, Роберт выбирал музыку. Какие-нибудь еще вопросы, господин криминалист, или мы оставим место преступления и займемся делом?
Делом… Стив умел придавать голосу сексуальную интонацию, добавляющую словам темной влекущей двусмысленности, но я почти к этому привык и знал, что он имеет в виду по-настоящему.
- Повесим твои носки на подоконник? - валенки я специально спрятал до утра, чтоб не испортить сюрприз.
- Не мои, а новогодние, праздничные.
- У нас весь дом праздничный, Стив.
Это было правдой. На нашей улицы все дома выглядели похожими друг на друга, но в рождественское время это менялось. Кто-то ставил елку прямо во дворе, кто-то развешивал гирлянды на других деревьях, кто-то украшал иллюминацией весь дом, да так сильно, чтоб из космоса было видно. Стив не стремился быть первым по части украшений, поэтому он только обложил все окна и двери искусственными еловыми ветками с игрушками и лентами, развесил сеть из мелких желтых фонариков на фасаде и поставил рядом с подъездной дорожкой белого люминесцентного оленя, который на снегу казался настоящим призраком.
Внутри он оплел зеленой гирляндой лестничные перила, как делали во всех фильмах, и обвесил рождественскими венками все свободные места на стенах. Я смотрел на это и не мог не улыбаться: праздничное настроение царило повсюду, и мне хотелось верить, что так будет каждый год.
- Я натяну веревку у подоконника, чтоб мы сегодня их туда повесили.
- Как сегодня? Нужно завтра с утра или ночью, - уже было шестое, и завтра подарки обязаны были быть если не под елкой, то в носках. А если не в носках - то в валенках точно, но крепить их при Стивене мне не хотелось.
- Значит, утром. Никогда раньше не цеплял сюда никакой веревки, поможешь?
- Наверное, нет, - я виновато улыбнулся, кивнул в сторону входной двери. - Можно взять твою машину? Хочу съездить в маркет за продуктами, ты же этого еще не сделал.
- Ладно. Подожди, я ее прогрею и выведу, а ты одевайся, я посигналю.
- Окей, - маркет был просто предлогом, мне пора было забирать Шима из приюта. Конечно, еда тоже не помешает, но готовить мы оба не любили, и я подумал, что лучше будет сделать заказ с собой в каком-нибудь знакомом ресторане, чем давиться невкусным мясом и пережаренным картофелем. Уверен, Стив это оценит, если, конечно, сможет оторваться от Шима.
Я как раз застегивал ветровку, когда услышал сдвоенный гудок с улицы. Покосился по сторонам - надо было как-то незаметно вынести кошачью переноску, но уже было поздно, Стив наверняка заметит, а врать ему не хотелось, да и догадался бы наверняка. И почему я тогда не оставил ее в приюте, балбес?..
- Иду я, иду! - крикнул я, когда гудок повторился. Черт с ней, с переноской, что-то придумаю.
Всю дорогу от ресторана до приюта степень моего волнения увеличивалась в геометрической прогрессии. Что, если с котом там что-то случилось? Что, если о нем не заботились достаточно хорошо или по каким-то причинам отдали другой семье? У меня не было никаких гарантий, кроме устного обещания, и я ничего не смогу предъявить организации, если с Шимом что-то произошло. Более того, я сам отнес его и даже заплатил денег, так что и весь спрос тоже с меня.
Запоздало подумал, что стоило взять номер телефона администратора, а не только оставить свой, и хоть так контролировать Шима и то, что с ним происходит. Но хорошие мысли редко приходят вовремя в мою голову.
Я припарковался напротив главного входа, других автомобилей там не было, и забежал, спасаясь от холода, внутрь. За стойкой был другой администратор, это немного меня расстроило.
- Здравствуй. Я где-то месяц назад оставлял здесь кота, его зовут Шим, и должен был забрать до седьмого.
- А тебя как зовут?
- О, - я растерялся, но потом вспомнил, что подписывал бумажку с обязательством. - Александр Пономарёв.
Администратор бросил на меня любопытный взгляд, но ничего не сказал. Ему понадобилось минут пять, чтобы порыться в папках и достать файл с тем самым листом, внимательно его изучить и наконец кивнуть головой.
- Да, секунду, - он перегнулся через стойку и глянул в полутемный коридор. - Лара! Лара, иди сюда!
Я расслабился, почувствовал настоящее облегчение. Еще ничего не было доподлинно известно, но по лицу администратора, спокойному и немного уставшему в конце дня, не пробегали никакие тени, ничего, что могло бы стать плохим знаком.
По лицу подошедшей Лары судить оказалось сложнее, столько на ней было макияжа. Я старался особо ее не рассматривать, это неприлично, поэтому так и не смог понять - двадцать ей лет или тридцать пять. Мысль глянуть на руки пришла, как и всегда, слишком поздно.
- Привет, - а вот голос у Лары был глубоким, как у певицы. - Что такое?
- Вот, пришли за твоим Шимом.
- Шим мой! - вклинился я, потому что формулировка немного напрягла. - Я собираюсь его забрать.
- Да все в порядке, он просто мне так понравился, такой милый котик, - Лара улыбнулся, пожала плечами. - Пойдем. Я буду по нему скучать, очень хороший кот, сразу видно, что он домашний.
- Спасибо, - я не был уверен, что стоит благодарить, но больше мне сказать было нечего. Я шел за Ларой мимо ряда запертых дверей, потом мы свернули, и она попросила меня подождать. Там даже была скамейка с мягкой спинкой, но я не садился, мерил коридор шагами, пока девушка что-то делала за двустворчатой дверью, один раз даже прижался к ней ухом, но ничего не услышал.
Она вернулась спустя минут десять, а то и больше, с Шимом на руках. Я тут же забрал его, погладил по спине, пока кот испуганно ко мне жался. Шерсть под пальцами была мягкой и чистой, нос кота - влажным, все как полагается.
- Как думаешь, он уже меня забыл?
- Если и забыл, то быстро вспомнит, не беспокойся, - она тоже гладила Шима, чесала его за ухом. - Хороший котик. Мы кормили его смесями, советую продолжать так же, понемногу добавлять в рацион ту пищу, который ты кормишь его обычно, чтоб желудок перестроился.
- Так и сделаю, спасибо. Сколько я вам должен?
- Двадцать долларов. И если вы хотите сделать пожертвование для приюта…
- Я сделаю.
Не мог не сделать. Что эти двадцать долларов, когда Шим жил тут целый месяц и оказался в таком чудесном состоянии. Стоит обследовать его на всякий случай у ветеринара, но внешность кота обычно говорит больше, чем о многом, и судя по ней - Шим был самым здоровым котом в мире. А к ветеринару я схожу хотя бы ради микрочипа, он точно не помешает.
Я уехал в прекрасном настроении, посадив Шима в картонную коробку, подаренную Ларой, завернул в ресторан за уже готовой едой, а потом припарковался за несколько домов до нашего и тихо, с коробкой в руках, прокрался к черному входу. Оставил Шима в каморке под лестницей, вернулся к машине и через три минуты уже обнимал Стивена - нельзя было позволить ему и близко подойти к чулану, и я знал, чем его отвлечь.
Не знаю, как мог кот самостоятельно открыть две двери - одну на задвижке, а другую без, - и не знаю, почему я не услышал и не почувствовал его ночью, но утром я проснулся от радостного крика над ухом:
- Ши-и-им! Саша, смотри, Шим вернулся!
Мысленно выругавшись, я разлепил глаза, но Шим, испугавшись громкого голоса, уже спрыгнул с кровати на пол и выбежал из комнаты. Я не успел и слова сказать, как Стив вскочил и бросился за ним, ну а я, старательно изображая радость и удивление, натянул джинсы и побежал следом.
Догнать их удалось только на кухне: Шим пробовал выпрыгнуть в окно, но мы его закрыли на ночь, так что коту ничего не оставалось, как попасться в руки не помнящему себя от счастья Стиву.
- Шим, Шимми, лис ты хитрый, мы тебя так искали, так ждали… - приговаривал Стив, гладя кота вдоль спины. - Вот это так подарок под ваше Рождество, скажи, Саша?
- Точно, Стив.
Что я мог сказать? Сюрприз провалился, или наоборот - удался как можно лучше, но вывод из этого один: придется подарить Стивену валенки.
Пускай теперь носит.