Solter
ФРЕНДЗОНА
Автор: Solter
Бета: Fremde mit Ubel
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Повседневность
Размер: планируется Мини
Часть 3.
Стаса лихорадило уже недели три к ряду, он словно болел, сгорал от температуры, его колотил озноб, пальцы немели – но только в присутствии одного конкретного блондина, да и, если бы парень решился посмотреть правде в глаза, стало бы ясно, что все эти неприятные и сумбурные ощущения нагоняет он на себя сам. Страдая по ночам жуткой бессонницей, Стас зависал в интернете, играл в простые, не требующие особых мозгов, игры, и думал, думал, думал о собственных чувствах, проверял их, выяснял глубину и размах. Вообще, в подобных вещах Стас вовсе не был силен, от этого страдал еще больше, нервничал, собирался «прямо завтра» серьезно поговорить с Максимом, а когда это самое «завтра» наступало – находил себе кучу поводов отложить разговор...Стаса лихорадило уже недели три к ряду, он словно болел, сгорал от температуры, его колотил озноб, пальцы немели – но только в присутствии одного конкретного блондина, да и, если бы парень решился посмотреть правде в глаза, стало бы ясно, что все эти неприятные и сумбурные ощущения нагоняет он на себя сам. Страдая по ночам жуткой бессонницей, Стас зависал в интернете, играл в простые, не требующие особых мозгов, игры, и думал, думал, думал о собственных чувствах, проверял их, выяснял глубину и размах. Вообще, в подобных вещах Стас вовсе не был силен, от этого страдал еще больше, нервничал, собирался «прямо завтра» серьезно поговорить с Максимом, а когда это самое «завтра» наступало – находил себе кучу поводов отложить разговор.
То, что ориентация у него вот так неожиданно взяла и поменялась, Стас принял довольно спокойно. Его волновало то, как отнесется к подобному повороту Максим: брюнет понятия не имел, кто ему нравится, ведь ни разу не слышал каких-либо упоминаний о романтических отношениях из уст Макса – словно у него вообще никогда никого не было. Зачастую Макс просто отмалчивался и переводил в своей излюбленной манере тему, но когда Стас слишком настойчиво задавал вопросы – а в последнее время это случалось все чаще, - блондин огрызался такими фразами, после которых Стаса словно силой отшвыривало назад.
Его компанейская натура с большим трудом справлялась с этой проблемой – хотелось хоть с кем-нибудь поделиться переживаниями, рассказать за бутылкой пива, написать по интернету, обсудить по телефону, но он держался, молчал, сам не понимая, почему. В своих друзьях, по крайней мере, в некоторых из них, Стас был полностью уверен – не примут его «новость» в штыки, не засмеют, не начнут даже презирать. Но и что-то путнее посоветовать вряд ли сумеют, так что не стоит рассчитывать на большее, чем просто сочувственные кивки и похлопывания ладонью по плечу.
«Есть еще бабы», - с некоторым сомнением, вполне оправданным опытом, подумал Стас.
Да, девочки среди его друзей из группы тоже были. И именно подруги, хотя на первом курсе он встречался с двумя или тремя из них, но ничего серьезного не затевал, непонятно еще, кто кого тогда захомутал на пару недель отношений. В барышнях своих Стас был уверен – они посочувствуют, проникнутся ситуацией, выдадут стопку-другую советов, возможно, даже верных. Но сохранить это все в секрете у них получится только группкой в пять-шесть человек, если не больше, а это немного напрягало.
Его, вопреки ожиданиям, не пугала всеобщая известность – в институте «голубые» не были чем-то из ряда вон выходящим. Кажется, в прошлом году там училось два гея, потом они даже образовали парочку, а потом выпустились, оставив о себе только воспоминания. После этого одним бисексуалом в лице Стаса уже никого не удивишь.
Беспокоила парня только реакция самого Максима. Стас помнил, как еще давно, в начале их общения, разговор вскользь коснулся гомосексуалистов (обсуждали то ли гей-парад, то ли какой-то законопроект, касающийся этого). В то время эта тема еще не была для брюнета минным полем, по которому страшно идти, и он ляпнул что-то о своей «натуральности», а сам Макс вообще промолчал на этот счет, по обыкновению сменив тему. И сейчас, разбирая тот эпизод на тысячу составляющих, Стасик не мог понять – то ли его приятель не хотел признаваться в своей бисексуальности, то ли ему просто противно было разговаривать про педиков.
Внешность блондина тянула на все фронты. Он был действительно красив, но это не делало его обязательно геем, точно так же, как и не делало обязательно натуралом. В нем не было и следа манерности, он никогда ни с кем не заигрывал, не отпускал плоских и пошлых шуточек вслед проходящим дамам, не засматривался на мужчин. Да что там, он даже в глаза никому не смотрел – только он, Стас, при разговорах удостаивался такой чести, и это невероятно льстило.
В сентябре с началом учебы стало одновременно и легче, и сложнее. Стасу приходилось отвлекаться от раздирающих изнутри мыслей на каждодневные лекции, переключение мозгов давалось ему нелегко, а удерживать внимание только на преподавателях и том, что они объясняют, было не просто тяжело – почти невыносимо. Из-за постоянно прилагаемых усилий к концу дня часто начинала гудеть голова, на утренних пробежках Стас выглядел уставшим и не выспавшимся, и это не могло остаться незамеченным Максимом.
- Что с тобой? – спросил он, когда Стас замолчал на половине фразы, невидящим взглядом уставившись куда-то в район груди блондина.
- А что со мной? – словно очнувшись, парень мотнул головой.
- Сам на себя не похож.
- М-м-м… - задумчиво протянул Стас, напрягшись и остановившись посреди асфальтированной дорожки. Макс перешел на шаг – он считал, что вредно после бега так резко замирать – и тоже вернулся к другу.
Брюнета грызло мучительное сомнение: может быть, как раз наступило время для того самого разговора, для тех слов, что требовали открыть рот и выплеснуть все, что накопилось за долгое время. Пожалуй, если бы Максим подождал еще секунду или две – Стас бы заговорил, но ждать он не стал:
- Устаешь в институте? – блондин чуть улыбнулся. – Потеешь над кастрюлями борща?
- Да иди ты, - фыркнув и тряхнув головой, сгоняя с лица идиотскую улыбку, Стас первым сорвался с места. – Кто первый до бювета!
Такие перегоны они устраивали нечасто, Максим практически никогда не выступал их инициатором, но постоянно умудрялся обогнать Стаса, так что тому в последнее время приходилось изловчаться и выбирать наиболее выгодный момент для старта гонки, чтобы лишить блондина даже малейшего шанса на победу.
До означенного бювета, того самого, под крышей которого состоялось их знакомство почти полгода назад, оставалось всего метров десять, когда мысленно торжествующего Стаса обогнал Макс, пробежав не по асфальтированной дорожке, а по траве рядом. Блондин влетел внутрь буквально за секунду до Стаса, но успел развернуться и поймать споткнувшегося на пороге парня в некое подобие объятий.
- Тебе надо больше тренироваться, иначе никогда не выиграешь.
- У тебя просто ноги длиннее, - не спеша отстраняться, парировал Стас.
- Тут уж ничем не поможешь, - согласился улыбающийся Макс. – И что я там выиграл? Мы не успели обговорить условия.
- Да ну тебя, - попробовал возмутиться брюнет, выбираясь-таки из рук все еще довольного своей победой Максима.
Это изначально было одним из главнейших условий состязаний – когда проигрывал Стасик, ему приходилось готовить что-нибудь на ужин, ну а если внезапно в аутсайдерах оставался Максим, Стас тянул его в кино. Именно поэтому наперегонки ребята почти не бегали, ведь брюнет быстро понял, что постоянно оказывается позади. Готовить для Макса на самом деле было довольно приятно, особенно нравилось получать от него комплименты, но слишком часто Стас не мог себе этого позволить – наверняка тогда блондин начал бы о чем-то догадываться.
- Приготовишь мне фуэте? – не отставал Максим, закуривая сигарету.
- Что? Нет такого блюда. Это что-то из балета или фигурного катания.
- Да не суть. Что-нибудь с таким же непонятным названием, я имел ввиду.
- Э-э-э… - Стас потер переносицу, задумавшись. Сам он сигарету не брал, потому как только что решил, что курение убивает его дыхательную систему, и именно в этом причина постоянных проигрышей. – Может, фуа-гра?
- Может, - почти равнодушно Максим пожал плечами. – Ты точно в порядке?
- А что? – удивляясь необычной серьезности в голосе блондина, поинтересовался Стас.
- Обычно ты болтаешь куда больше, - фраза прозвучала ровно, безо всяких интонаций, так что Стас даже слегка запутался, не понимая, то ли это искреннее беспокойство, то ли тщательно завуалированная издевка. Если последнее – не повезло, ведь расшифровать ее парень все же не сумел.
- Я думал, тебе это не слишком нравится, - соврал Стас, который об истинных причинах сбоев в поведении говорить, конечно же, не мог.
- Да нет. Иногда ты даже не очень меня напрягаешь, - Макс улыбнулся, выбросил окурок, затушив предварительно его об пол, и кивнул головой в сторону мощенной камнем дорожки: - Побежали?
Отвечать Стас не стал, просто кивнул и, включив плеер, погрузился в мерное движение и негромкую музыку «The White Stripes», льющуюся из наушника. До института оставалось совсем немного времени, но брюнет не отказался бы исчезнуть из парка прямо сейчас, чтобы не давать Максу повода наблюдать за ним, анализировать его слова и поведение. Так, чего доброго, действительно догадается, и будет только хуже.
На самом деле, изменившееся состояние Стасика замечал не только Максим, но и одногруппники, которые, впрочем, всерьез ничего не воспринимали – им только лишний повод пошутить, но за такое отношение брюнет даже был благодарен, ведь не приходилось напрягаться, чтобы придумать более-менее правдоподобную отмазку. Здесь ведь уже не сошлешься на усталость, все работают так же, как и он сам, да и особо усталым Стас не выглядел, даже наоборот.
А вот девчонки, те самые, о которых парень и думал, оказались куда более проницательными:
- Стасичек, - обернувшись и мысленно передернувшись при этих словах, Стас остановился посреди коридора – он уже представлял, как доберется до дома и упадет в кровать, но притвориться, что голоса Ани не слышал, не мог. – Подожди, Стасик!
Подбежав, девушка схватила его под руку и потянула к выходу. С Аней Стас познакомился еще на вступительных экзаменах – она была очень простой и открытой, улыбалась всем и каждому, не стремилась выглядеть взрослой, не надевала каблуки, не красила ногти, в общем, была «своим чуваком», за что ему и понравилась. С ней всегда можно было поговорить, и, самое главное, Стас точно знал – клинья подбивать к нему Аня не будет. Именно поэтому на первом курсе он изо всех сил старался за ней ухаживать, но нисколько не преуспел, а потом выдохся и плюнул.
- Очень спешишь?
- Да так, - уклончиво отозвался Стас, когда они уже вышли на улицу и оказались в относительном отдалении от посторонних ушей. – А что?
- Проводишь меня до дома? Хочу, чтобы бабульки у подъезда оживились, а то им совсем некого называть шлюхой.
- Одна, что ли, в подъезде живешь?
- Нет, остальные просто либо замужем, либо по возрасту уже не подходят, - девушка улыбнулась, увлекая Стаса в сторону узкого проулка. До ее дома от института было рукой подать, именно поэтому Аня училась здесь, а не где-нибудь еще.
- Надеюсь, целовать тебя будет не обязательно для большей убедительности? – с улыбкой уточнил парень, на миг вспомнив себя прошлогоднего, вот когда он с радостью бы не только проводил Аньку куда надо, но и остался бы «на чай».
- Не думаю, - отмахнулась она, а потом продолжила уже совершенно иным тоном: - В кого втрескался?
- Чего?! – запинаясь, переспросил Стас, резко останавливаясь и почти истерично вырывая руку из не такого уж слабого захвата Ани. Пожалуй, если бы он среагировал не так бурно, еще можно было бы отыграть все назад, убедить проницательную девушку в своем полном непонимании ситуации, но просчитывать собственное поведение наперед брюнет умел очень плохо.
«Она видела нас вместе!» - первой мыслью пришло в голову, и Стас начал спешно придумывать, за кого выдать Максима – за дальнего родственника или просто приятеля? Впрочем, довольно быстро юноша успокоился, глубоко вдохнул и выдохнул, решив, что это вообще не Анино дело, и он может бегать с кем хочет и «втрескиваться» в кого хочет.
- Отрицание проблемы – это нормально, - доверительно сообщила Аня, упрямо беря Стаса за руку и почти насильно сдвигая с места. – Да что ты забеспокоился? Я же знаю, что не в меня.
- Ну да, не в тебя, - осторожно согласился он, слегка расслабляясь. – А тебе-то что вообще за дело? – уже не так уверенно попытался наехать на рвущуюся вперед одногруппницу Стас. – Это же мои личные проблемы.
- Да брось, - теперь остановилась уже Аня, повернулась и серьезно, без тени улыбки, посмотрела в глаза брюнету. – Ты же мой друг, как-никак. Правда, если ты так не считаешь, то…
- Считаю, - оборвал ее Стасик, вздыхая. – Ладно. Я и сам хотел рассказать, мне просто нужен, наверное, совет, или там… Ну, что-нибудь.
- Это называется поддержка, - услужливо подсказала девушка. – Идем ко мне.
На этот раз спорить и реагировать бурно, как в начале, Стас не стал. Решив, что это перст самой Судьбы – догадка Ани, - он послушано поплелся за ней к ее дому, потом, провожаемый молчаливыми взглядами старушек, оккупировавших лавочку, поднялся к ее квартире, вошел внутрь, выпил пару чашек чая за светской беседой, и только потом, страшно смущаясь и нервничая, обо всем рассказал.
В мозгу все время проносились различные варианты реакции Ани на этот рассказ. Наверняка ведь не каждый день ее друг признается, что влюбился в парня… Только сейчас Стас подумал, что если Аня из гомофобов, и на этом их общению пришел конец? А завтра он придет в институт, а там все тычут на него пальцами, смеются за спиной, оскорбляют в лицо… Хотя, вот это вряд ли, но подсознание неизменно подсовывало самые худшие и мерзкие варианты будущего.
Девушка среагировала иначе:
- Ну ты и лось, Стасичек, - с невольно появившейся улыбкой на губах, проговорила она, порывисто обнимая сидящего рядом на диване парня за шею. – И чего боялся?
- Это же ненормально.
- Это ты ненормальный, - она ласково погладила Стаса по волосам, продолжая улыбаться. – Покажешь его фотографии?
С минуту Стасик сомневался. Он и без того не рад был, что пришлось поделиться информацией о Максе, а тут еще показать его фотки – как, если это личное, если это хочется оставить только для себя? Будь его воля – запер бы блондина в квартире и не выпускал никогда, чтобы никто даже вскользь не мог пройтись по нему взглядом, не говоря уже о разглядывании в упор. Такой эгоизм, ранее не свойственный характеру, удивил самого Стаса и даже немного испугал, именно благодаря этому он и согласился:
- Ну, есть кое-что… - голос звучал слегка недовольно и с нескрываемым сомнением, но Аню это не проняло, и она терпеливо дождалась, пока Стас откопает в телефоне специально созданную папку и выведет на экран фотографию Максима.
Пару секунд девушка молча смотрела, кусая нижнюю губу и хмуря брови, а потом, вернув изведшемуся ожиданием Стасу телефон, проговорила:
- И ты еще удивляешься, как в такого втрескался? Смотри, не упусти его… герой-любовник.
Была в ее тоне мимолетная нотка, насторожившая Стаса, заставившая его думать об этом разговоре, прокручивать его в голове, вспоминать раз за разом. Аня не произнесла этого вслух, но не догадался бы только идиот: намекала она, что если не взять это дело в свои руки, то найдется кто-нибудь посмелее, порисковее, и тогда Стасу останется только стоять в стороне, наблюдать за Максом со стороны и, возможно, иногда кататься на велосипеде. С ним и с его девушкой. Или с ним и с его парнем.
Пожалуй, именно благодаря этому разговору с Аней брюнет перестал сомневаться в себе и в своем будущем – теперь он точно знал, что ему надо, вот только оставалось непонятным, как этого достичь, ведь опыта в «голубых» отношениях у Стаса никакого не было. Парень думал над этим больше недели, но ничего не смог решить, не придумал ни единого варианта, кроме самого радикального – сказать о своих чувствах прямо.
Ударить в лоб. Пан или пропал. Все или ничего.
Стаса захлестывал непонятный восторг пополам со страхом, когда он представлял себе это. Пытался вообразить реакцию Максима, и не мог. Знал точно, что блондин по морде не врежет и по известному адресу не пошлет. Может, съязвит что-нибудь или спокойно откажет. Или выдаст что-нибудь такое, какой-то факт из своей биографии, упущенный ранее, который разрешит все без лишних вопросов – например, окажется, что он женат. Вряд ли, конечно, но жизнь слишком непредсказуема, чтобы быть уверенным хоть в чем-то.
Окончательно решив ничего не придумывать и сказать Максу обо всем честно, Стас тянул с этим, набираясь смелости, до дня рождения блондина. «Вот, - думал он, - отпразднуем событие, он как раз будет на позитивной волне, и тогда уж…»
Холодной октябрьской субботой («Мама дорогая, только что ведь было лето!») Стас пришел на квартиру к другу с самого утра – уже недели три как у них была особая договоренность: не нужно никакого подарка, только приготовь еду. Стас, услышав первый раз такую просьбу, заартачился, завозмущался, мол, его эксплуатируют все, кто только может, но Максим был непреклонен. Да и недовольство брюнета было по большей части напускным, поэтому он в итоге согласился, и теперь старательно корпел над бисквитным тортом, одновременно косясь на духовку, в которой запекалась курица, и следя за Максимом, нарезавшим рядом салат.
Вскоре начали собираться гости. Немногочисленными друзьями блондина были бывшие сокурсники – два журналиста из местной газеты, работавшие над ежедневными новостями, девушка, писавшая статьи для интернет-издания и делавшая для него же переводы с английского, и парень, ведущий какую-то молодежно-музыкальную передачу на не слишком популярном канале.
Последний, Саша, явился впритык по времени, как раз когда Стас готов был рвать и метать, потому что курица, зараза такая, перегревалась в духовке, а соус наоборот остывал, и сделать с этим ничего было нельзя.
- Ну наконец-то! – почти взвыл из кухни Стас, услышав звук открывающейся двери и радостный незнакомый голос, поздравлявший Макса с взрослением. – Еще пять минут, и сам бы жрал эту гребаную курицу!
- Это кто там орет, твой личный повар?
- Что-о-о?! – разозлившись окончательно, брюнет выскочил в коридор, вызвав тем самым приступ всеобщего хохота – деревянная лопатка в руке и фартук, который Стасик забыл снять, не оставляли никаких сомнений в том, что это именно повар.
- Ничего, ничего, - Максим, подозрительно улыбаясь, приобнял Стаса за плечи и развернул обратно в сторону кухни. – Я очень ценю твою помощь.
Эти слова моментально успокоили вспылившего кулинара и он, поворчав еще немного для вида, переоделся наскоро и присоединился к компании.
Вечер получился куда лучше, чем Стас мог надеяться. Приятели Максима относились к нему безо всякой предрасположенности, очень дружелюбно и тепло, словно он сто лет принадлежит к их компании. Поначалу Стас немного смущался, слушая разговоры за столом – темы поднимались серьезные и не банальные, иногда такие, в которых брюнет вообще не разбирался, но когда кто-то обращался к нему, ответ он всегда находил. Потом, после второго или третьего бокала вина, Стасик расслабился, принялся болтать сам, и обнаружил, что компания журналистов нравится ему куда больше, чем собственная, хотя порой и становилось неловко, когда они начинали шутить на только им понятные темы.
Вскоре тосты иссякли, остатки еды переместились на кухню, а в гостиной установилась еще более непринужденная обстановка. Разливая по пятому или шестому кругу уже мартини – вино успело закончиться, - Саша неожиданно проговорил:
- Макс, ты чувствуешь себя пьяным?
- Ну?.. – неуверенно отозвался блондин, по взгляду которого и так ясен был ответ.
- Сыграй нам уже, что ли.
Все присутствующие тут же замолчали, уставившись на Максима, а тот, посидев чуть в полнейшей тишине, поднялся и куда-то пошел. Стас, переведя непонимающий взгляд на довольного собой Сашу, вопросительно поднял бровь, потому что не совсем понимал, что происходит.
- Он на гитаре играет, не знал? – правильно истолковав мимику брюнета, объяснил Саша. – Но только когда выпивший, когда трезвый – не дождешься от него.
Промычав что-то согласное в ответ, Стас отвернулся, уставившись на свои пальцы. Изнутри его кольнуло мерзкой иголкой обиды – столько они уже знакомы, а Максим никогда даже словом об этом своем умении не обмолвился. Не доверял? Или что?
Нерадостные мысли оборвались с появлением их объекта: блондин появился на пороге, чуть пошатнулся, ударил декой гитары по тумбочке, зашипел досадливо, и только потом, притянутый кем-то, почти повалился на диван. Встряхнул волосами, даже не замечая слегка обиженного и требовательного взгляда Стаса, приладил в руках гитару, не сразу нащупав пальцами нужные лады, а потом на пробу перебрал струны.
Первая мелодия вышла короткой и неуверенной, словно разминка. Вторая держалась дольше, пару раз Макс сбивался, морщился, но не прекращал. Оборвал аккорд, подкрутил, ругаясь сквозь зубы, колки, и только после этого, облизнув губы, заиграл негромким, но постепенно набирающим звук, ритм и объем, боем.
Как ни убегал – настигало вновь,
Лишь для исключений стараются правила,
И не в одиночество верит любовь.
И не в расстояние верит привязанность,
Мечется и бьёт пред собой зеркала,
Больно уходить, если есть недосказанность,
Страшно умирать, если вера мала.
Замолчав, но не перестав играть, блондин поднял голову и почти трезвым голосом спросил:
- Чего все молчат, не на концерте же. Саша, хоть ты подпевай, ты знаешь слова.
Голову склонив над потухшим костром,
Лето поглумилось над жизни движением,
Выругалось матом, осенним дождём…
В этой глубине нам себя не спасти,
Только бы успеть донести, что приносим мы,
И не растерять на тернистом пути…
Теперь они пели уже вдвоем, но Стас, казалось, слышал все равно одного только Максима. Это было очень необычно, его голос, двигающиеся быстро и слаженно руки, интонации, легкая, оставшаяся от алкоголя и сигарет, хрипотца. Слов брюнет почти уже не разбирал, находясь где-то на грани их восприятия – куда большим удовольствием, почти мазохистским, было смотреть, слушать и молча восхищаться.
Потом, на середине песни, пришла и ревность. Стасу неудержимо хотелось выпроводить всех этих людей, не сводящих с его Максима взгляда, остаться с ним наедине и слушать, слушать, слушать… Больше ничего. Только слушать, только воспринимать, только быть рядом.
Ничего больше…
Нам его с тобой ни за что не догнать,
Где-то попадаем, а где-то и мимо,
И надо бы ложиться, ведь рано вставать…
Завтра будет тот же растрёпанный город,
Завтра будут люди и будут слова,
Только бы суметь сохранить то, что молодо,
Только бы признать то, в чем Вечность права…
На последних фразах, когда пел уже не только Максим и Саша, а и девушка, кажется, Виолетта ее звали, блондин обвел взглядом всех по очереди, столкнулся с глазами Стаса и едва заметно улыбнулся.
Вечер перетек в ночь, были еще песни, спетые в одиночку и хором, сыгранные Максом и Сашей, который, оказывается, играл едва ли не лучше всех, тут собравшихся. Расходиться начали только под утро – первой, вызвав такси, квартиру покинула Виолетта, которой утром еще надо было писать статью, следом за ней ушли оба журналиста, чьих имен Стас вспомнить уже не мог. Гитара уже стояла в углу, Макс разливал по подставленным бокалам остатки сока – алкоголь закончился – и отпихивал свободной рукой котов, урчащих и ластящихся, требующих еду.
- Блин, ну сейчас, - проворчал Максим, поднимаясь на ноги и уходя на кухню.
Серый и Белый убежали следом, в этот же момент Саша негромко проговорил:
- Нравится он тебе?
- Кто? – непонимающе переспросил Стас, уже, конечно, догадываясь, о чем речь.
- Макс наш, кто еще. Нравится?
Стасик не ответил, нахмурившись и приложившись к бокалу, в три глотка осушая его. Он даже не догадывался, что кто-нибудь из друзей Макса за одни вечер сможет что-нибудь такое углядеть – они ведь, черт возьми, журналисты, а не психологи! Но вот же, сидит рядом, смотрит серьезно, не улыбается…
- А что? – довольно агрессивно вырвалось у Стаса.
- Заметил просто, - Саша пожал плечами и добавил: - Не отчаивайся. Всякое может случиться.
Спросить, что он имел в виду, брюнет не успел – стоило только набрать в грудь воздуха, как сзади на его плечи легли теплые руки Максима.
___________
песня: Обе-рек - Сердце заставило
@темы: Моя работа: Проза, Френдзона