Solter
СОЛО НА МИНСКОЙ
Автор: Solter
Бета: Fremde mit Ubel
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Повседневность, POV
Предупреждения: смерть второстепенного персонажа
Размер: планируется Миди
Часть 2.
Все шло гладко, как по маслу, я только удивлялся тому, что мама не спорит и не возражает против больницы, и даже затратами на обследование почти не интересуется. Тут, думаю, без Вики не обошлось, наговориться они вдоволь успели, наверняка пришли к какому-то совместному заключению, а мне только и оставалось, что все устроить и вызвать такси – на машину я все-таки решил пока не замахиваться. Мало того, что оформление время займет, так еще и ставить ее некуда, а парковать арендованную под домом не хотелось, черт знает, что с ней могут сделать хулиганы. Сколько раз слышал – то яйцами забросают, то нацарапают что-то…Все шло гладко, как по маслу, я только удивлялся тому, что мама не спорит и не возражает против больницы, и даже затратами на обследование почти не интересуется. Тут, думаю, без Вики не обошлось, наговориться они вдоволь успели, наверняка пришли к какому-то совместному заключению, а мне только и оставалось, что все устроить и вызвать такси – на машину я все-таки решил пока не замахиваться. Мало того, что оформление время займет, так еще и ставить ее некуда, а парковать арендованную под домом не хотелось, черт знает, что с ней могут сделать хулиганы. Сколько раз слышал – то яйцами забросают, то нацарапают что-то…
Нам оставалось только дождаться результатов, обещанных в течение недели, а там уже… по правде, я не представлял, что делать после, оставалось надеяться на то, что ничего страшного у мамы не обнаружат.
Стараясь отвлечь друг друга от ожидания, мы с Викой здорово проводили время. Встретились с толпой старых знакомых, обсудили все, что только можно было – причем мы с парнями все больше трепались про футбол, а девчонки наверняка перемывали нам кости, я затылком чувствовал на себе их взгляд время от времени. Сходили в кино, от Минской до развлекательного центра, где располагался кинотеатр, нам было всего минут десять ходу, потому мы купили билеты на утренний сеанс и сидели в зале практически одни.
Успели даже по Крещатику и Майдану прогуляться до того, как там открыли фан-зону к Евро. Что-что, а эти места в Киеве практически не изменились, нового ничего не построили, старого не снесли, но я все равно будто впервые шел по знакомой улице, чувствуя здесь себя гостем, туристом, но никак не горожанином. Площадь шумела множеством голосов, и мне казалось, будто я нахожусь в другой стране и язык здешний мне не знаком – отдельные слова или даже фразы я мог выделить из общего фона, а в целом все сливалось в жуткую какофонию. Но неприятными эти звуки на удивление не были – наоборот, создавали атмосферу уюта, какого-то единения.
- Полезем на Глобус? – отвлекая от разглядывания прохожих, Вика потянула меня за руку по направлению к зеркальному фасаду торгового центра. Во внешний вид площади он вписывался очень гармонично, не резал глаз на фоне архитектурных памятников, фонтанов и домов. – Ну, Дим!
- Да полезем, полезем, - ворчливо согласился я, кидая взгляд на крышу центра, где стояли маленькие фигурки людей, опирающихся на металлический поручень, курящих, о чем-то разговаривающих или снимающих главную площадь страны на фотоаппараты.
Вскоре мы тоже оказались там. Теплый летний ветер трепал волосы, солнце слегка слепило глаза, пришлось нацепить темные очки, чтобы не жмуриться как китаец. Вид отсюда был действительно шикарным, даже самому захотелось заснять – весь Майдан как на ладони: «рулетка» из фонтанов, купол второй линии «Глобуса», арка с архангелом; и то, что поближе: стела, возвышающаяся почти рядом, консерватория слева, цветочные часы, украшенные под Евро, справа.
- Красиво, скажи? – обратился я к Вике, что-то набирающей на телефоне.
- Угу, - похоже, меня она толком не слушала. – В следующий понедельник наши играют, ты уже в курсе?
- Да, читал, - я заинтересованно повернулся к ней. – А что такое?.. Хочешь пойти с нами?
- Куда?..
- Ну… - я замялся, вспомнив, что о наших с ребятами планах пока никому не распространялся. Ляпнул, не подумав, теперь объясняй… - Мы хотим смотреть его тут, на Крещатике. Со всеми, понимаешь, командный дух, поддержка…
- …пиво рекой… - покивала Вика, фыркая и качая головой. – Да иди, что уж, но я с тобой не хочу, там же целая толпа потных мужиков будет.
Я только чуть пожал плечами, отлично зная, какая будет толпа, но все равно не намериваясь отказываться от своей идеи. Может и пиво будет, не знаю, я его не особо люблю, за компанию бокал выпить можно, но так, чтобы уж рекой – никогда. И Вика прекрасно это знает, наверное, только потому и отпускает меня.
- Когда вернуться планируешь?
- Среди ночи, как закончится, - вспомнив, что в дни матчей вроде как метро должно работать подольше, я улыбнулся. – Заскучать не успеешь.
Получив заочное согласие, в котором вообще-то и не сомневался, я потянул Вику обратно вниз – захотелось перекусить, а в «Глобусе», должно быть, полно новых кафешек, куда мы и сходим – я изо всех сил пытался кормить малую в каких-либо заведениях, чтобы ей вдруг в голову не пришло просить меня что-нибудь приготовить.
Евро стартовало с большого концерта, о котором мы знали только из новостей, ведь ни мне, ни Вике ходить лишний раз в центр уже не хотелось, толпу мы оба не любили, и если я хоть сколько-то мог терпеть наплыв народа, то она от этого впадала в панику и чуть сознание не теряла. Улицы наводнились фанатами, многие носили футболки с символикой Украины, размахивали флажками, надевали забавные мягкие шапки, разрисовывали лица и ездили так в метро. У нас за стенкой бурно праздновали неизвестно чьи фанаты – наша сборная-то еще не играла, а они уже орали «Гол!» и радовались чьей-то победе.
А потом наступил понедельник, мы снова съездили к маме, и тут уж мне волей-неволей пришлось готовить на всех обед – ее просьбе я просто не мог не последовать. Удовольствие от любимого дела я, конечно, получил, но все же оборудование обычной домашней кухни не сравнить с нашим, ресторанным, потому и ризотто вышло каким-то нетипичным, хотя никто, кроме меня самого, этого и не заметил. Мама нахваливала, как будто мне снова восемь и я приготовил первый суп, а я стоял и краснел, отчего-то смущаясь.
Ближе к вечеру мы уехали домой, но я до квартиры так и не добрался, попрощавшись с малой на пересадочной станции и отправившись к ожидавшим меня товарищам, уже полностью подготовленным к матчу. Все четверо встретили меня оглушающими криками и мельтешащими флажками, как будто я какой-то известный футболист, Вова напялил мне на голову запасную шапку, а Ира, его жена, накинулась с красками: всем остальным лица она уже успела разрисовать в цвета нашего флага – синий и желтый – и теперь наступил мой черед.
- Красавчик, сойдешь! – хлопнули меня по плечу, когда дело было закончено.
Кисть побывала на обоих щеках, и мне казалось, что выгляжу я теперь как пугало, но стоило нам добраться до фан-зоны, я быстро понял, что вряд ли отличаюсь от остальных. Толпа пестрела сине-желтыми цветами, здесь, внутри огражденной территории на центральной улице Киева, сейчас собрались и наши фанаты, и шведские, ведь именно со Швецией предстоит первый матч. А поскольку их флаг тоже был сине-желтым, то мы все казались одним лагерем.
Мы устроились среди собравшейся толпы, сев прямо на асфальт, как и большинство других, откупорили захваченное с собой и тайно пронесенное мимо охраны пиво, успели поднять тост за победу, и матч начался. Зазвучали гимны, на украинском мы даже подскочили и принялись подпевать, голос комментатора доносился сперва спокойно, а потом все более и более эмоционально, словно увлекая за собой в мир этой игры. Я никогда особо сильно не интересовался футболом, но не поддаться общему настроению просто не мог. Стоит только представить, что сейчас вместе со мной здесь находятся тысячи человек, еще миллионы сидят в таких же фан-зонах по всей стране, да и в Польше, где Евро тоже идет, ситуация аналогична…
Первый тайм закончился вничью, мы успели опустошить по две бутылки и сбегать за добавкой, купленной за бешеные деньги, а потом и пообщаться со шведами. Замечательные люди – такие добрые и приветливые, здоровались с нами за руку, говоря на жутко акцентированном английском, желали удачи, даже несмотря на то, что играли-то мы с ними самими!
- Я даже в Швецию захотела, - призналась Ира, когда особенно оживленный мужчина наконец отошел от нее и перестал рассказывать про свою семью.
Начало второго тайма встретили очередным тостом. С каждой утекающей минутой нас всех начинала бить нервная дрожь, на опасных моментах невольно даже я вскрикивал, хватался за голову и всплескивал руками. А когда нашим забили первый гол – вообще вскочил на ноги, чуть ли не взвыв от разочарования.
Вот никогда и не подозревал, что это так круто – находиться в обществе тысячи болельщиков, жить одними эмоциями, не сдерживать себя…
Совсем скоро после первого гола забили второй, но уже шведам, и вот здесь было действительно ликование! Будто весь Киев взорвался воем, криками, аплодисментами и смехом болельщиков, мы прыгали на одном месте, обнимаясь друг с другом, некоторых оператор даже показывал на большом экране – настолько все это было феерично!
Успокоились мы только минут через пять, и почти сразу Шевченко забил второй гол, выводя нашу команду вперед. Что тут началось – не передать словами! Криков было вдвое больше против предыдущего, у прыгающего и размахивающего флажком Вовки из глаз лились слезы, да и у меня пред глазами все словно волнами пошло, хотелось кричать, петь, хотелось поделиться радостью абсолютно со всеми. Мы снова обнимались, уже не только друг с другом, а со всеми, кто встречался на пути, толпа перемешалась, празднуя такую хоть маленькую, но победу. Со всех сторон доносились выкрики или целые кричалки, смолкнувшие очень нескоро.
Остаток матча прошел в радостном напряжении, счет мы вели, наши упорно не давали шведам пробить еще раз, особенно отличился вратарь, которого к концу игры я просто боготворил – от стольких опасных ударов он спасал наши ворота!
И вот, наконец, матч закончился, победа наша! Я, пожалуй, еще никогда не был настолько радостным, никогда не испытывал столько повальных положительных эмоций, как в этот вечер! Мы праздновали прямо там, объединившись еще с какими-то людьми, пили немного, потому что даже в продаже алкоголь закончился, много общались, а потом, когда стало прохладно, переместились в одни из спорт-баров, где как раз транслировали повтор этой игры.
Болельщиков туда набился полный зал, мы словно заново пережили все два тайма, вновь поздравляли друг друга с победой, надеялись на дальнейший успех, ведь остальные игры нашей команде предстояли далеко не самые легкие.
Ажиотаж отпустил меня ближе к четырем утра, и я только тогда вспомнил, что обещал вернуться на последнем метро. Выругался сквозь зубы, наверняка мне Вика много раз звонила, а в том шуме ничего не было слышно, как теперь оправдываться?.. Пошарив по карманам, я с неудовольствием обнаружил, что телефона там нет, но расстраиваться просто не было сил. Оно понятно, мобильник либо выскользнул, когда я прыгал еще в фан-зоне, либо кто-то вытащил его и был таков, так что можно даже не искать.
Попрощавшись с друзьями и заняв у них денег на такси, потому что бумажника не было тоже, я доехал домой, по дороге немного успокоившись, но на этаж поднимался все равно как пьяный – пережитые эмоции были настолько сильными, что начисто меня опустошили.
- Вик, открой, это я… - охрипшим от криков голосом позвал я, устав вдавливать в стену кнопку звонка. – Вик, пожалуйста, открой…
Щелкнул замок и дверь отворилась, я увидел малую, сердитую и слегка растрепанную, уперевшую руки в бока и прожигающую меня взглядом.
- Прости, Вик, - я шагнул на порог. – Наши победили, я совсем забыл о времени… Извини, что не предупредил тебя…
Я уверен был, что слишком сильно злиться она не станет, не первый год все-таки знаю ее, но на этот раз я ошибся, и Вика совсем неожиданно шагнула вперед, влепив мне звонкую, нехило отрезвившую, пощечину:
- Никогда, слышишь, никогда не делай больше такого! – голос ее срывался, я понял, что она, возможно, даже плакала, и это заставило меня растеряться окончательно. – Я звоню ему, звоню, почему ты не брал столько раз, Дима?!
- Телефон потерял, - признался я, попытавшись ее обнять, но только получив по рукам.
- Маме было плохо ночью!
- Что?! – меня словно ледяной водой окатило, так и замер, внутренне содрогаясь, чувствуя себя последней сволочью. – Что с ней? Вика!
- Успокойся, сейчас все нормально, приезжала скорая, сделали ей укол, - она, видя, что я чуть ли не дрожу от волнения, сама взяла меня за руку, потянув за собой в комнату. – Соседка звонила уже, сказала, что ей стало легче.
- Но что случилось? Что с ней было? – я, не соображая почти, что делаю, попытался развернуться обратно к двери, ведь необходимо ехать туда, к ней, пока еще не поздно!
- Да остановись ты, - девушка крепче вцепилась в мое запястье, - сказала же, сейчас уже все хорошо. Мы съездим утром, с самого утра, слышишь, Дима?
Я слышал, но по-прежнему не соображал. Мне было паршиво, сердце будто кто-то сжимал холодной рукой – какой же я гад все-таки, развлекался там, пил и обнимался с кучей незнакомых людей, пока моей матери было плохо, пока моя девушка нервничала и переживала за нас обоих. Тут обычным «прости» не обойдешься, да и самого себя сперва бы простить.
- Я сейчас поеду… - сглотнув, проговорил я упавшим голосом, но снова наткнулся на серьезный и уверенный Викин взгляд.
- Поспи сперва. И умойся, ты весь в чем-то… краска это?.. Давай, иди в душ.
Она почти силой затолкала меня в ванную, где я уже более-менее смог прийти в себя, умыться, смывая разводы желтой и синей краски с кожи, закинуть испорченную одежду в машинку. Сейчас, когда нервы слегка расслабились, я по-настоящему понял, насколько устал, это словно десятитонным грузом навалилось на плечи, требуя срочно уложить тело в кровать. И вместе с тем я осознал, как сильно благодарен Вике – за то, что она не обижается и не закатывает истерику, за то, что не гонит меня за порог, как могла бы… За заботу обо мне, о маме...
Я нашел ее на кухне, наливающую чай в две чашки, и эта картина почему-то так сильно тронула, что я не сдержался, подошел к ней бесшумно, обнял со спины и прошептал в ухо:
- Прости меня, малая…
- Дурак ты, - вздохнула она, накрывая мои руки, скрещенные у нее на животе. – Напился, что ли?
- Нет, я чуть-чуть… Наши просто выиграли, это так… - я запнулся, желая сказать «здорово» или «радостно», но просто не сумев произнести подобного.
- Я смотрела новости, - в ее голосе наконец почувствовался намек на улыбку, и я смог облегченно выдохнуть. – Давай, по чаю и спать.
Уже в кровати Вика рассказала мне, что у мамы подскочило давление, не помогали никакие таблетки, и когда оно зашкалило за 190, соседка, пришедшая по маминому звонку, вызвала скорую. Дежурная поначалу не хотела посылать машину, сказав, что свободных нет, но потом все же сломалась, напоровшись на стальной соседкин характер, и врачи приехали, сделали два каких-то укола – ни я, ни Вика пока в подробности не вдавались – и вроде бы все вошло в норму.
Заснул я неспокойно, часто просыпался и ворочался с боку на бок, не давая девушке нормально отдыхать, и при первой возможности вскочил, начав собираться. Вика заворочалась тоже, разлепила сонные глаза и попыталась встать, но я уложил ее обратно:
- Сам поеду, ладно? Ты сильно нервничала, лучше поспи еще.
- Но Дима, я давай тоже, встану сейчас…
- Не надо, - я сел на кровать рядом, поцеловав ее в висок. – Спасибо тебе. Я сам поеду, а ты пока посмотри, что там за концерты, помнишь, ты хотела? И вещи в машинке надо постирать, угу?
Посомневавшись еще немного, Вика все же кивнула, зарылась в одеяло и наверняка сразу же заснула, а я, напялив чистую одежду и взяв ее ключи, выбежал на улицу. Макдональдс по пути, там можно наскоро перекусить перед дорогой.
У мамы я пробыл довольно долго, выпытал у соседки подробности об этой ночи, узнал, какие были уколы, потом сбегал в аптеку, купил электронный тонометр, получше прежнего, чтобы выдавал максимально точную информацию. Снова приготовил обед – уж очень мама любила мою стряпню, а потом просто с ней разговаривал, рассказывая про матч и про друзей. Сегодня она чувствовала себя уже вполне нормально, была веселой, будто ничего не произошло, но я видел по ее глазам, что она боится.
Я и сам испытывал страх, он поселился в душе еще до приезда, надежно затаился и сейчас начал потихоньку высовывать щупальца, оплетая ими внутренности, как бы я не пытался загнать его куда подальше. Пожалуй, надо сегодня же звонить в больницу, пускай скорее выдают результаты, не хочется терять еще больше времени, чем уже потеряно.
Домой я возвращался подавленным. Мама на прощание обняла, словно в последний раз, и в тот момент у меня в горле застрял комок, избавиться от которого не удавалось до сих пор. Ладони и пальцы на руках мерзли, словно от холода, но я-то знал, что это виноваты взвинченные нервы, дышать порой было крайне тяжело, вдох приходилось делать едва ли не через силу.
Выбравшись из полного вагона на своей станции, я немного расслабился, заторопившись домой, а в переходе неожиданно вновь услышал музыку, и на этот раз саксофон узнал. Подойдя поближе, увидел, что играет тот самый парень, что и в прошлый раз – он стоял, почти прислонившись к прохладной стене, полузакрыв глаза и едва заметно двигаясь в такт музыке. Это была приятная мелодия, не медленная, но и не слишком быстрая, переливающаяся мажорными нотами, взлетающая то до упора вверх, а то каскадами спадающая вниз.
Я сам не заметил, как остановился, вслушиваясь и будто вникая в эту, ранее незнакомую мне, музыку. Чуть позже рядом оказалась и парочка смешливых девчонок, оценивающих скорее самого музыканта, чем его игру. Прислушавшись к ним, я с интересом тоже взглянул на него – парень не производил впечатления нуждающегося в деньгах. Ботинки на нем явно были дорогими – ни грамма пыли на поверхности, ни следа стоптанности или поношенности. В одежде я не разбирался, видел только, что она достаточно чистая и не мятая, а вот волосы у саксофониста спадали ухоженными блестящими локонами.
«Красивый», - невольно подумал я, глядя на его руки, не скрытые на этот раз длинными рукавами.
Вот что мне в девушках нравится – так это шея, ключицы и талия, тонкая, чтобы приятно обнимать. А в парнях всегда привлекали руки, особенно запястья, а уж если на них ремешок часов или браслет какой – вообще глаз не отвести. У музыканта ничего подобного не было, но я все равно не отрываясь смотрел на его пальцы, скользящие по клавишам саксофона. Опомнился, только когда мелодия оборвалась, а стоящие рядом девчонки захлопали в ладоши.
Поднял глаза на его лицо и наткнулся на вопросительный и слегка насмешливый взгляд, словно спрашивающий – «Понравилось?». И как будто вовсе не музыку в виду имел, знал, что я его разглядывал...
Чуть хмыкнув, чтобы придать самому себе более независимый вид, я поспешил к ступенькам наверх, предоставив девчонкам восторженно ссыпать мелочь в раскрытый футляр саксофониста.
@темы: Моя работа: Проза, Соло на Минской