Solter
Роза решила написать кроссовер на "Френдзону" и "Соло на Минской", и добавить туда новых персонажей, а мне так понравилось, что я решил подключиться, и от этого вышло небольшое мини, нашего с ней авторства.
Автор: роза снов и Solter
Фэндом: Ориджинал
Персонажи: Дима/Вацлав, Стас/Макс, Андрей/Миша
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Повседневность, Флафф
Размер: Мини, 4 стр
Ты мой Бог! Смотрю на него и не могу налюбоваться. Профессиональные выверенные движения без тени неуверенности, с полной отдачей и чувством меры.
Мои руки предательски стискивают только что наполненный кондитерский мешок, и вместо того, чтоб избавиться от остатков воздуха, заставив легкий крем занять место пустот, почти половину содержимого отправляю через насадку фигурной струйкой обратно в миску.Ты мой Бог! Смотрю на него и не могу налюбоваться. Профессиональные выверенные движения без тени неуверенности, с полной отдачей и чувством меры.
Мои руки предательски стискивают только что наполненный кондитерский мешок, и вместо того, чтоб избавиться от остатков воздуха, заставив легкий крем занять место пустот, почти половину содержимого отправляю через насадку фигурной струйкой обратно в миску.
- Андрей, не считай ворон! – ругает меня мое божество.
И с затаенной тоской только и остается, что опять отойти к линии кондитерской и, выводя рельефные завитки на пирожных, искоса наблюдать за ним.
Дима… Как же он ловко разделывает лосося, разрезает на тонкие пласты еще источающую пар грудку запеченной под карамельным соусом утки, а как он невероятно сексуально обминает тесто… Готов дрожать и трепетать. Он точно уникальная приправа из смеси специй: острый перец чили, когда злится; как жаркая пекучая куркума, когда входит в творческий раж; простой и одновременно изысканный чисто по-мужски мускатный орех, когда с теплой полуулыбкой желает приятного аппетита и не менее приятного вечера посетителям ресторана на правах шефа.
Но на меня он даже не смотрит. Нет, смотрит, конечно же, только как любой начальник на подчиненного - в порядке контроля, когда наш су-шеф Миша, заступивший всего неделю назад, не поспевает.
- Андрюш, - как раз он и отрывает меня от мыслей. – Еще два крем-безе. Ой, как романтично у тебя выходит, - оглядывает ровный ряд пирожных, украшенных кремом и сахарными фиалками. – Молодец!
- Не мешай, а… - прошу его и вновь возвращаюсь к своему объекту созерцания.
О чем это я? Дима… Кто я для него? Всего-то практикант. Так курица-птица, а, соответственно, ни рыба, ни мясо. Но я могу ведь стать чем-то большим! Я податлив как масло, мягок как греческий сыр и пикантен, в конце концов, как сычуанский соус! Да я нежен, как сладкий тирамису!
Но нет, все тщетно. И почему? Потому что заранее проиграл польскому налещнику*!
Стоило вспомнить, а он тут как тут. Конечно, о хозяевах так не говорят, но глаза б мои его не видели. Вацлав… Само его имя звучит приторно, как медовая пахлава. А на вид я его вообще сравнил бы с шоколадом. Светлая кожа отдает молочным оттенком белого, а волосы точно глянец бельгийского черного. Горький, резкий, как будто переборщили какао. Но Дима, уличив момент, думая, что никто не видит, целует поляка упоительно сладко. Бррр… сколько ванильного сиропа!
- Ой, а вон и Макс пожаловал! – опять ойкает Миша, заставляя меня повернуть голову почти на сто восемьдесят градусов от милующейся парочки.
Сердце пропускает удар. О, ты божество! Элегантный и утонченный призрак с волосами белой платины. Даже легкость того же крем-безе, что, поторапливаясь, уносит официант, не ровня тебе. И красота тонких узоров карамельных кружев меркнет пред грациозными изгибами его тела (какие узкие джинсы… аххх…). Свежий, как цедра лимона, или нет, как молодой зеленый листик мяты.
Вот-вот, кажется, идол приблизится ко мне, и я смогу коснуться его эфемерной, воздушной как сладкая вата сути.
- Мааакс! – весело кричит мой напарник Стас, стремглав налетая на улыбающегося блондина, сжимая в таких жадных, но трепетных объятьях, что не приходится сомневаться – они вместе.
Да он… да он постный! Как рыба в неделю перед Пасхой! Но будто меня кто-то слушает?!
- Мое сердце снова разбито. А я. Кто я? Я чертов тирамису! – не замечаю, что все произношу вслух, понимая это лишь тогда, когда, подкравшись ко мне со спины, на ухо шепчет Миша:
- Ммм… Всегда любил итальянские десерты.
*Налещники - (польск.) блинчики
***
- Что?.. – от неожиданности я вздрагиваю всем телом и возле ровного ряда пирожных плюхается уродливая кремовая клякса, вырвавшаяся из кондитерского мешка. Смотрю на это и хмурюсь – Дима наверняка бы сейчас насупил брови и осуждающе покачал головой. Если бы его внимание не отвлекал этот польский шоколад. Что вообще посторонние делают на нашей кухне?!
Тут до меня доходит не только смысл сказанных Мишей слов, но и то, что он стоит в микроскопическом шаге от меня. Нет, даже шагом это расстояние не назовешь – между нами не втиснулась бы даже кастрюля черепахового супа, а они, эти кастрюли, ничтожно маленькие.
- Что ты сказал? – переспрашиваю, стараясь смотреть только на свои пирожные, чтобы вид двух пар обнимающихся голубков вновь не поверг меня в смятение.
- Говорю, люблю десерты, - повторяет Миша как ни в чем не бывало, а потом проводит пальцами по кремовой кляксе, почти полностью стирая ее со стола.
Я слишком поздно соображаю, что за этим последует, поэтому не успеваю отвести взгляд и слежу за его рукой, как прикованный. Вот он подносит ее к губам и его брови слегка дергаются – «Не ожидал?». Язык облизывает пальцы, собирая с них крем, губы обхватывают подушечки, задерживая их во рту гораздо дольше, чем нужно. Миша улыбается одними глазами, его не волнует, что в любой момент на кухню могут ввалиться официанты, ему плевать, что всю эту картину наблюдают остальные повара и их непрошенные пассии.
- Можно мне одно?
- А?.. – я настолько оторопеваю от откровенности су-шефа, что не сразу прихожу в себя, а его это, кажется, только забавляет.
- Можно мне одно безе, Андрей? – терпеливо повторяет он, кивая на пирожные.
Мне непонятно, почему он спрашивает, если спокойно может взять просто так, как делал не единожды до этого, но я все равно угукаю и делаю приглашающий жест рукой. Точнее, планирую его сделать, а вместо этого сбиваю одно пирожное на пол, краснею как томатный сок и лезу за ним, чтобы отправить в мусорный бак.
Когда я разгибаюсь, перемазав в безе все руки, Миша уже стоит у разделочной доски и шинкует огурец для салата, глядя только на нож, молниеносно мелькающий и легко стучащий при каждом движении.
Вздыхаю и берусь вытирать остатки крема со стола, то и дело скашивая глаза в сторону моего второго божества, того, чьи волосы напоминают взбитые сливки на торте. Прижаться бы к ним губами, чтобы развеять эту иллюзию… Но божество уходит, попрощавшись со Стасом, в зал. И в то же время Дима возвращается к своим обязанностям, проходит мимо меня, заставляя незаметно втягивать носом воздух – как же от него пахнет!
Интересно, как пахнет от того, светлого?.. Теперь у меня их двое, они бы замечательно смотрелись в паре!.. Особенно – в паре со мной!
Расстроено заканчиваю безе, отправляю их в духовую печь, отряхиваю и без того чистые руки и застываю, глядя на тускло подсвеченные оранжевым пирожные. Вот чем меня всегда привлекала кулинария – из самых обыкновенных на первый взгляд вещей можно создать шедевр, симфонию вкуса. Эти же безе, которыми я постоянно занимаюсь, по сути своей всего лишь яичный белок и сахар! Иногда, конечно, можно добавить ваниль, или миндальный экстракт для вкуса, но это только оттенки, полутона! А так непревзойденный французский десерт создается всего из двух компонентов!
Стоп. Французский.
Не итальянский!
Озираюсь на Мишу – он закончил с приготовлением салата, и теперь укладывает его на тарелке, готовя симпатичную презентацию. Су-шеф не любит заниматься овощами и рыбой, его конек – соусы, такие, что пальчики оближешь, по-моему, их можно подавать вместо основного блюда.
- Закончил? – спрашивает он у меня.
Когда Миша близко, я чувствую исходящий от него запах – мед и отголосок корицы. Одни из его любимых ингредиентов, не считая красного вина. Однако, вином от него почти никогда не пахнет.
- Безе – это французский десерт, - немного обиженно заявляю я, игнорируя вопрос.
Замечаю, как уголки его губ дергаются в улыбке.
- А тирамису – итальянский, - добавляю, надеясь, что он понял. – Ты же знал.
- Это и младенец знает, - подтверждает Миша кивком головы.
- И что из этого ты любишь? – напрямую спрашиваю, потому что бродить вокруг да около уже не могу, боюсь запутаться в словах – своих и его. На нас никто не смотрит, смена подходит к концу, последние клиенты уже получили свои заказы, и впредь будут довольствоваться, скорее всего, только баром, так что поварам делать практически нечего. Дима наверняка сбежал к Вацлаву, про Стаса вообще молчу.
- Тирамису, - Миша проводит пальцами вверх по моей шее, убирая пряди волос за ухо. – Знаешь, почему? Это многослойный десерт, всегда неожиданный – если не знать заранее, никогда не угадаешь, кофейная в нем пропитка, алкогольная или фруктовая. Нежная консистенция, мягкая и приятная на ощупь, принимающая любую форму. Спокойный цвет, филигранный вкус, умеренная сладость…
Слова произносятся мне на ухо, теплое дыхание обдает кожу, заставляя покрываться мурашками и прятать глаза от смущения. Господи, что происходит! Миша не похож больше на того человека, которого я видел рядом с собой раньше!..
- Миш… - выдыхаю, переступая с ноги на ногу и неожиданно для себя ощущая такой прилив возбуждения, которого не испытывал даже глядя на Диму. Нет, божеством можно было любоваться, следить за мельчайшим движением, ловить каждое слово – никак иначе. Не так, как сейчас.
Он кладет руку мне на живот так, что я рефлекторно его втягиваю, но не отстраняюсь. Мне кажется, что это все не по-настоящему, что это очередная моя фантазия, но я не идиот, чтобы ее прерывать. Поэтому, облизнув высохшие губы, решаюсь и обнимаю Мишу за шею – молча, без лишних слов, которые будут только мешать.
И все же, когда его ладонь опускается на мой пах и едва сжимается, я выдыхаю:
- Тут негигиенично, - с трудом сдерживаю нетерпеливый стон и завершаю шепотом: - Но я живу совсем рядом.
На Фикбуке работа доступна здесь.
Автор: роза снов и Solter
Фэндом: Ориджинал
Персонажи: Дима/Вацлав, Стас/Макс, Андрей/Миша
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Повседневность, Флафф
Размер: Мини, 4 стр
Ты мой Бог! Смотрю на него и не могу налюбоваться. Профессиональные выверенные движения без тени неуверенности, с полной отдачей и чувством меры.
Мои руки предательски стискивают только что наполненный кондитерский мешок, и вместо того, чтоб избавиться от остатков воздуха, заставив легкий крем занять место пустот, почти половину содержимого отправляю через насадку фигурной струйкой обратно в миску.Ты мой Бог! Смотрю на него и не могу налюбоваться. Профессиональные выверенные движения без тени неуверенности, с полной отдачей и чувством меры.
Мои руки предательски стискивают только что наполненный кондитерский мешок, и вместо того, чтоб избавиться от остатков воздуха, заставив легкий крем занять место пустот, почти половину содержимого отправляю через насадку фигурной струйкой обратно в миску.
- Андрей, не считай ворон! – ругает меня мое божество.
И с затаенной тоской только и остается, что опять отойти к линии кондитерской и, выводя рельефные завитки на пирожных, искоса наблюдать за ним.
Дима… Как же он ловко разделывает лосося, разрезает на тонкие пласты еще источающую пар грудку запеченной под карамельным соусом утки, а как он невероятно сексуально обминает тесто… Готов дрожать и трепетать. Он точно уникальная приправа из смеси специй: острый перец чили, когда злится; как жаркая пекучая куркума, когда входит в творческий раж; простой и одновременно изысканный чисто по-мужски мускатный орех, когда с теплой полуулыбкой желает приятного аппетита и не менее приятного вечера посетителям ресторана на правах шефа.
Но на меня он даже не смотрит. Нет, смотрит, конечно же, только как любой начальник на подчиненного - в порядке контроля, когда наш су-шеф Миша, заступивший всего неделю назад, не поспевает.
- Андрюш, - как раз он и отрывает меня от мыслей. – Еще два крем-безе. Ой, как романтично у тебя выходит, - оглядывает ровный ряд пирожных, украшенных кремом и сахарными фиалками. – Молодец!
- Не мешай, а… - прошу его и вновь возвращаюсь к своему объекту созерцания.
О чем это я? Дима… Кто я для него? Всего-то практикант. Так курица-птица, а, соответственно, ни рыба, ни мясо. Но я могу ведь стать чем-то большим! Я податлив как масло, мягок как греческий сыр и пикантен, в конце концов, как сычуанский соус! Да я нежен, как сладкий тирамису!
Но нет, все тщетно. И почему? Потому что заранее проиграл польскому налещнику*!
Стоило вспомнить, а он тут как тут. Конечно, о хозяевах так не говорят, но глаза б мои его не видели. Вацлав… Само его имя звучит приторно, как медовая пахлава. А на вид я его вообще сравнил бы с шоколадом. Светлая кожа отдает молочным оттенком белого, а волосы точно глянец бельгийского черного. Горький, резкий, как будто переборщили какао. Но Дима, уличив момент, думая, что никто не видит, целует поляка упоительно сладко. Бррр… сколько ванильного сиропа!
- Ой, а вон и Макс пожаловал! – опять ойкает Миша, заставляя меня повернуть голову почти на сто восемьдесят градусов от милующейся парочки.
Сердце пропускает удар. О, ты божество! Элегантный и утонченный призрак с волосами белой платины. Даже легкость того же крем-безе, что, поторапливаясь, уносит официант, не ровня тебе. И красота тонких узоров карамельных кружев меркнет пред грациозными изгибами его тела (какие узкие джинсы… аххх…). Свежий, как цедра лимона, или нет, как молодой зеленый листик мяты.
Вот-вот, кажется, идол приблизится ко мне, и я смогу коснуться его эфемерной, воздушной как сладкая вата сути.
- Мааакс! – весело кричит мой напарник Стас, стремглав налетая на улыбающегося блондина, сжимая в таких жадных, но трепетных объятьях, что не приходится сомневаться – они вместе.
Да он… да он постный! Как рыба в неделю перед Пасхой! Но будто меня кто-то слушает?!
- Мое сердце снова разбито. А я. Кто я? Я чертов тирамису! – не замечаю, что все произношу вслух, понимая это лишь тогда, когда, подкравшись ко мне со спины, на ухо шепчет Миша:
- Ммм… Всегда любил итальянские десерты.
*Налещники - (польск.) блинчики
***
- Что?.. – от неожиданности я вздрагиваю всем телом и возле ровного ряда пирожных плюхается уродливая кремовая клякса, вырвавшаяся из кондитерского мешка. Смотрю на это и хмурюсь – Дима наверняка бы сейчас насупил брови и осуждающе покачал головой. Если бы его внимание не отвлекал этот польский шоколад. Что вообще посторонние делают на нашей кухне?!
Тут до меня доходит не только смысл сказанных Мишей слов, но и то, что он стоит в микроскопическом шаге от меня. Нет, даже шагом это расстояние не назовешь – между нами не втиснулась бы даже кастрюля черепахового супа, а они, эти кастрюли, ничтожно маленькие.
- Что ты сказал? – переспрашиваю, стараясь смотреть только на свои пирожные, чтобы вид двух пар обнимающихся голубков вновь не поверг меня в смятение.
- Говорю, люблю десерты, - повторяет Миша как ни в чем не бывало, а потом проводит пальцами по кремовой кляксе, почти полностью стирая ее со стола.
Я слишком поздно соображаю, что за этим последует, поэтому не успеваю отвести взгляд и слежу за его рукой, как прикованный. Вот он подносит ее к губам и его брови слегка дергаются – «Не ожидал?». Язык облизывает пальцы, собирая с них крем, губы обхватывают подушечки, задерживая их во рту гораздо дольше, чем нужно. Миша улыбается одними глазами, его не волнует, что в любой момент на кухню могут ввалиться официанты, ему плевать, что всю эту картину наблюдают остальные повара и их непрошенные пассии.
- Можно мне одно?
- А?.. – я настолько оторопеваю от откровенности су-шефа, что не сразу прихожу в себя, а его это, кажется, только забавляет.
- Можно мне одно безе, Андрей? – терпеливо повторяет он, кивая на пирожные.
Мне непонятно, почему он спрашивает, если спокойно может взять просто так, как делал не единожды до этого, но я все равно угукаю и делаю приглашающий жест рукой. Точнее, планирую его сделать, а вместо этого сбиваю одно пирожное на пол, краснею как томатный сок и лезу за ним, чтобы отправить в мусорный бак.
Когда я разгибаюсь, перемазав в безе все руки, Миша уже стоит у разделочной доски и шинкует огурец для салата, глядя только на нож, молниеносно мелькающий и легко стучащий при каждом движении.
Вздыхаю и берусь вытирать остатки крема со стола, то и дело скашивая глаза в сторону моего второго божества, того, чьи волосы напоминают взбитые сливки на торте. Прижаться бы к ним губами, чтобы развеять эту иллюзию… Но божество уходит, попрощавшись со Стасом, в зал. И в то же время Дима возвращается к своим обязанностям, проходит мимо меня, заставляя незаметно втягивать носом воздух – как же от него пахнет!
Интересно, как пахнет от того, светлого?.. Теперь у меня их двое, они бы замечательно смотрелись в паре!.. Особенно – в паре со мной!
Расстроено заканчиваю безе, отправляю их в духовую печь, отряхиваю и без того чистые руки и застываю, глядя на тускло подсвеченные оранжевым пирожные. Вот чем меня всегда привлекала кулинария – из самых обыкновенных на первый взгляд вещей можно создать шедевр, симфонию вкуса. Эти же безе, которыми я постоянно занимаюсь, по сути своей всего лишь яичный белок и сахар! Иногда, конечно, можно добавить ваниль, или миндальный экстракт для вкуса, но это только оттенки, полутона! А так непревзойденный французский десерт создается всего из двух компонентов!
Стоп. Французский.
Не итальянский!
Озираюсь на Мишу – он закончил с приготовлением салата, и теперь укладывает его на тарелке, готовя симпатичную презентацию. Су-шеф не любит заниматься овощами и рыбой, его конек – соусы, такие, что пальчики оближешь, по-моему, их можно подавать вместо основного блюда.
- Закончил? – спрашивает он у меня.
Когда Миша близко, я чувствую исходящий от него запах – мед и отголосок корицы. Одни из его любимых ингредиентов, не считая красного вина. Однако, вином от него почти никогда не пахнет.
- Безе – это французский десерт, - немного обиженно заявляю я, игнорируя вопрос.
Замечаю, как уголки его губ дергаются в улыбке.
- А тирамису – итальянский, - добавляю, надеясь, что он понял. – Ты же знал.
- Это и младенец знает, - подтверждает Миша кивком головы.
- И что из этого ты любишь? – напрямую спрашиваю, потому что бродить вокруг да около уже не могу, боюсь запутаться в словах – своих и его. На нас никто не смотрит, смена подходит к концу, последние клиенты уже получили свои заказы, и впредь будут довольствоваться, скорее всего, только баром, так что поварам делать практически нечего. Дима наверняка сбежал к Вацлаву, про Стаса вообще молчу.
- Тирамису, - Миша проводит пальцами вверх по моей шее, убирая пряди волос за ухо. – Знаешь, почему? Это многослойный десерт, всегда неожиданный – если не знать заранее, никогда не угадаешь, кофейная в нем пропитка, алкогольная или фруктовая. Нежная консистенция, мягкая и приятная на ощупь, принимающая любую форму. Спокойный цвет, филигранный вкус, умеренная сладость…
Слова произносятся мне на ухо, теплое дыхание обдает кожу, заставляя покрываться мурашками и прятать глаза от смущения. Господи, что происходит! Миша не похож больше на того человека, которого я видел рядом с собой раньше!..
- Миш… - выдыхаю, переступая с ноги на ногу и неожиданно для себя ощущая такой прилив возбуждения, которого не испытывал даже глядя на Диму. Нет, божеством можно было любоваться, следить за мельчайшим движением, ловить каждое слово – никак иначе. Не так, как сейчас.
Он кладет руку мне на живот так, что я рефлекторно его втягиваю, но не отстраняюсь. Мне кажется, что это все не по-настоящему, что это очередная моя фантазия, но я не идиот, чтобы ее прерывать. Поэтому, облизнув высохшие губы, решаюсь и обнимаю Мишу за шею – молча, без лишних слов, которые будут только мешать.
И все же, когда его ладонь опускается на мой пах и едва сжимается, я выдыхаю:
- Тут негигиенично, - с трудом сдерживаю нетерпеливый стон и завершаю шепотом: - Но я живу совсем рядом.
@темы: Соло на Минской, Френдзона, Мини, Моя работа: Соавторство, Экстра