Solter
На Фикбуке.
Автор: Solter
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Драма, Психология, Повседневность, Hurt/comfort, ER
Размер: планируется Миди
Глава 2.
Неделя проходит под знаком аритмии — настроение у Леона скачет, он волнуется и эта нервозность передается Венсану через прикосновения и мимолетные поцелуи. На работе он ищет через интернет похожие случаи с котами: как часто они сбегают, что с ними обычно происходит и какой процент возвращается к хозяевам...Неделя проходит под знаком аритмии — настроение у Леона скачет, он волнуется и эта нервозность передается Венсану через прикосновения и мимолетные поцелуи. На работе он ищет через интернет похожие случаи с котами: как часто они сбегают, что с ними обычно происходит и какой процент возвращается к хозяевам. Собирает статистику, даже не зная, для чего придется ее применять — то ли чтоб успокоить Леона, то ли для того, чтобы самому знать, чего ожидать.
Венсан решает не давать ложных надежд. Пусть лучше они радуются, если Сой найдется, чем рассчитывают на это зря. Прагматичный подход, но несмотря на него Венсан продолжает печатать объявления, чтоб заменить сорванные и развесить новые в других местах. Леон в это время мониторит интернет: местные форумы и страницы приютов то и дело обновляются, но о Сое там ни слова.
К выходным Леон почти приходит в норму. Он не соглашается прятать миску и кошачий лоток, но не возражает, когда Венсан накрывает их газетами от пыли. А потом он даже переключается на другие вещи:
— Смотри!
Венсан стягивает кроссовки и бросает на пол сумку, и вместо рукомойника идет на голос Леона. Тот стоит в залитой солнцем комнате у самого окна, прилаживает на стопку книг широкий вазон с деревцем, высотой не больше локтя.
— Что это?
— Шелковица, — Леон смотрит на зеленые листья как другие люди смотрели бы на своих детей. — Бонсай.
— Украл? — Венсан улыбается, показывая, что это шутка, и, к счастью, Леон понимает.
— Почти. Это один из нескольких наших бонсаев, а я взял его на полгода, чтоб посмотреть, возможно ли за ним ухаживать дома и не убить. Если все пройдет хорошо, то мы начнем их не только экспонировать, но и продавать. Жак и так хотел продавать, но все-таки согласился, что нужно время. Мне не нравится, когда растения попадают в плохие руки, а бонсай — это не так уж легко. Эту шелковицу надо поставить на солнце, а когда придет зима — часто поливать. Ну и еще разные инструкции насчет веток, подкормки, грунта… Я потом расскажу тебе.
Леон выдыхает и снова любуется шелковицей, поправляет полупрозрачные на вид листья, насквозь пронизанные солнцем. Растения — не просто его увлечение, а любовь всей жизни, причина, по которой Леон не бросает работу в маленьком ботаническом саду Шамбли. Без него там все развалится, как сам он утверждает.
Еще год назад Леон работал в Париже, в Булонском лесу. Отвечал за теплицы с редкими видами роз. Там они и познакомились. Венсан был на экскурсии со своей девушкой, Рене фотографировала едва ли не каждую розу, она же бомбардировала Леона вопросами: как называется это, откуда привезено вон то, почему такие низкие стебли. Венсана раздражала ее напористость, он быстро соскучился, стоя рядом, а вот Леон отвечал с большим энтузиазмом, как будто рад наконец встретить человека, которому не все равно.
— Рене, пойдем уже, — тогда Венсан не выдержал и добавил, чтоб Рене было приятно: — А то я начинаю тебя ревновать.
Леон услышал и с улыбкой ответил:
— Не переживай, я гей. Это Рене стоило бы беспокоиться.
Тогда они втроем над этим посмеялись, а потом Рене все же сдалась и они ушли. А в конце дня оказалось, что она потеряла телефон где-то посреди экскурсии, потому на следующий день Венсан вернулся в ботсад и в административном корпусе снова встретил Леона.
— Эй, привет! — тот узнал его и улыбнулся. — А где твоя подруга?
— Она вчера потеряла мобильник, так что я пытаюсь найти. Но мне сказали, никто его не приносил.
— Я тоже не видел, но это не беда, лес очень большой. Какой номер вашей экскурсии? — Венсан назвал ему номер. — Поищу в свободное время. Оставь мне свой телефон на всякий случай.
Он оставил, и спустя два дня получил сообщение о том, что мобильника все-таки нигде нет. Рене огорчилась, но вскоре они купили новый, намного лучше и новее предыдущего, а об этом эпизоде Венсан забыл на целый месяц, когда получил новое сообщение:
«Зацвели тигровые розы, приходите посмотреть».
Венсан с трудом вспомнил, кто это может быть, но все же ответил:
«Мы с Рене уже расстались, так что вряд ли».
И Леон почти сразу написал:
«Тигровые розы все равно цветут».
Он не знал, почему, но внутри потеплело, а через неделю он снова был в Булонском лесу, смотрел на полосатые желто-алые бутоны и качал головой:
— Это же неестественно.
— Селекция, — Леон кивнул. — Это наука. Розы, созданные людьми и природой вместе. Я считаю, что это шедевр.
Венсан все еще не был фанатом садоводства, но здесь вынужден был согласиться.
Почти через год после этого случая Венсан подарил Леону букет с тремя безумно дорогими тигровыми розами и предложил жить вместе. Именно в тот день случилась их самая первая ссора, но Венсан и сам должен был догадаться, что такому человеку, как Леон, ни за что не придутся по душе срезанные цветы.
Леон так сильно негодовал в тот раз, так ругался и кричал, что это неправильно, а Венсан идиот, раз не понимает, откуда берутся эти розы и кто на них зарабатывать, что жить вместе почти перехотелось. Они оставили эту тему, Венсан почти возненавидел цветочные магазины, а заодно и себя — за то, что недостаточно сообразителен, — но время шло, острота первого конфликта сглаживалась, превращаясь в несущественную, пока в один дождливый день Леон не сказал:
— Я смотрел в интернете объявления насчет аренды квартир.
Так оно и завертелось. Совсем скоро стало ясно, что квартиру в Париже они не потянут — Леон жил в общежитии при ботсаде Булонского леса, а Венсан — с родителями. Отказавшись от заманчивой мысли поселиться в одном из округов, они переключили поиски на ближний пригород и вскоре остановились на Шамбли, который от столицы отделял всего час езды.
— Всего час? Всего час?! А по Парижу мне еще сколько ехать! Нет, Венсан, давай искать что-нибудь еще, серьезно.
Но даже тогда они оба знали, что ничего другого не найдут. Венсан осторожно высказал это вслух, потом указал расстроенному Леону на ботанический сад в Шамбли. Размерами и разнообразием растений тот во много раз уступал Булонскому лесу, так что Венсан не был бы ни капли удивлен, если бы Леон не согласился, но вышло совсем иначе.
Стоило Леону взглянуть на фотографии и увидеть, в каком ужасном, по сравнению с парижским, состоянии находится сад, как он загорелся идеей привести там все в порядок. Даже мысль о более низкой зарплате его не смутила, да и для Венсана это было не главным.
Он делал серьезный шаг — съезжался с мужчиной, — и уже тогда догадывался, что их в совместной жизни ждут куда более трудные проблемы. В отношениях, как ему однажды сказала мать, легко бывает только в начале, а потом это — сплошная работа. Венсану казалось, что он готов. Что готовы они оба. Вскоре он перестал быть в этом уверенным.
***
Бонсай теперь закрывает половину окна. Установленный на стопке книг, он отбрасывает фигурную тень на разложенный диван, и несмотря на то, что стоит в самом конце комнаты, выполняет в ней центральную роль. Как и в жизни Леона.
— Осторожно с шелковицей!
— Не поливай и ни за что не трогай руками листья!
— Пожалуйста, не переверни вазон, пока меня не будет!
Словно Венсан — маленький шкодливый ребенок, которому с первого раза непонятно. Леон носится вокруг вазона так, как когда-то носился с котом. Сравнение вызывает в Венсане темные и неприятные ощущения, но вслух он, как обычно, ничего не говорит, только исполняет указания Леона — не подходит к бонсаю даже близко, раз уж это так важно.
Вечерами Леон проводит у шелковицы почти все время. Проверяет проволоку и веревки на ветках, что-то меняет и подкручивает, контролируя направление роста, ищет в интернете всевозможную информацию. Венсан все еще не способен понять настолько сильное увлечение, но знает: стоит поднять тему, как они вновь начнут ссориться.
Венсану хочется стать этим бонсаем, чтоб получить от Леона хоть немного внимания.
По пути на работу он думает, что у Леона защитная реакция. Он ушел с головой в новое увлечение, чтоб не так сильно волноваться насчет кота. Эгоистично вести себя так, как Венсан сейчас, потому что Леону нужны поддержка и понимание, а он думает только о себе.
«Кто бы другой обо мне подумал?» — Венсан вздыхает и теряется среди понятий. Где должен заканчиваться здоровый эгоизм и начинаться опасный?.. Если не он сам о себе позаботиться, то кто же еще?
Жалость к себе, должно быть, худшее, что может произойти с мужчиной, так что к концу дня Венсан окончательно это прекращает и наравне с желанием превратиться в бонсай и посетить психолога начинает заниматься более насущными проблемами. Он обходит дом вокруг, проверяя, на месте ли объявления, пересекает задний двор «Брассери» и вдруг видит то, чего раньше здесь никогда не было.
Из плотного пересушенного грунта в метровой деревянной кадке торчат три пожелтевших лимонных дерева. Одного взгляда на них достаточно, чтоб понять, за что их выставили — кто-то недоглядел, растения засохли и теперь служат не украшением для ресторана, а бременем. Но Венсана волнует не это: он знает, что стоит Леону даже через окно увидеть лимоны, как он тут же побежит и заберет деревья себе, чтоб вернуть их к жизни.
В и без того тесной квартирке метровая кадка будет некстати.
Венсан стучит в дверь служебного входа и не удивляется, когда ему открывает все та же женщина.
— Хэй, котовладелец. Как успехи?
— Никак пока что…
— Как хоть тебя зовут? Ходишь тут все время…
Венсан называет свое имя, в ответ получает звучное «Мелинда». Похоже, женщине не так много лет, как он вначале представил — тридцать пять, а то и еще меньше. Когда она улыбается, тут же молодеет, от уголков глаз разбегаются морщины, ямочки на щеках выдают добродушность.
— Хотел спросить насчет этих лимонов.
— Надо же, ты узнал лимоны.
— Да, у меня… — он запинается. Говорить или нет?.. Даже в Париже Венсан не распространялся о своей ориентации, в то время как Леон был открытым геем и ни капли этого не стеснялся. Но то Париж, а Шамбли куда меньше, да и нрав… — Есть некоторый опыт. Так вот, они тут для чего?
— Выкинуть. Они в зале стояли, но им там климат не подходил или что. Загубили их.
— Так почему не выкинули, а там поставили?
— Утром машина заберет. А тебе что, надо?
Первая мысль Венсана — согласиться. Забрать кадку и куда-нибудь спрятать, чтоб у Леона не было и шанса заметить. Увы, три лимона, грунт и корпус по весу наверняка тянут на большее, чем Венсан может унести, и он неожиданно решает признаться:
— Мой сожитель, если увидит, сразу захочет эти лимоны себе, а ставить уже некуда. Слушай, я понимаю, что это очень странно, но давай накроем их чем-нибудь?
— А иначе он обязательно увидит?
— Вон наши окна, — Венсан оборачивается и показывает на зеленое пятно шелковицы за стеклом. — Там бонсай.
Мелинде нужно три секунды на то, чтобы понять, а потом она качает головой и смеется:
— Ты на шею мне скоро сядешь, парень!
— Я же не прошу вынести покушать, — Венсан улыбается. — Только накрыть лимоны.
После они вместе укутывают деревца в разрезанные пластиковые мешки из-под овощей, и Мелинда все время хихикает, поглядывая то на Венсана, то на окна его дома.
— Ты в курсе, что если он узнает, что ты прятал лимоны, то тебе перепадет?
— В курсе, в курсе. Да мне и так перепадает.
Это правда, но уходя домой, Венсан надеется, что Леон ничего не узнает, никогда.
Они вместе ужинают, разговаривая наконец не о коте или бонсае, а про свои планы на будущий отпуск — остается много времени, но обоим нравится планировать заранее, выбирая самые лучшие места и подходящие дни. После ужина Леон уходит к шелковице, а Венсан берется за повторную проверку сайтов с приютами, задумываясь над тем, почему Сой так дорог Леону, но его поисками в основном занимается он. Логики тут маловато, но Венсан прекрасно знает, что будет, если он начнет возражать — тут уж как ни посмотри, а проще потерпеть.
— Представь, — говорит Леон, сдвигая с коленей Венсана ноутбук и усаживаясь на освободившееся место, — что мы не найдем Соя…
«Скорее всего, мы и не найдем».
— И? — он обнимает Леона за пояс, и тот сразу прижимается к его груди.
От этого проявления тепла у Венсана сдвоенные чувства. Ему приятно, вне всяких сомнений, а еще он чувствует себя будто пес, которого наконец погладили. Это уже меньше нравится Венсану, ведь говорит о прямой зависимости от хорошего расположения Леона, от его настроения и желаний. Леон наверняка думает, что может сделать это в любой момент — поцеловать, обнять, сесть на колени — и Венсан никогда не будет возражать, потому что только того и ждет.
Так ли это?.. Пока что Венсан не готов дать ответ.
— Мы тогда… заведем другого кота?
Венсан чувствует опасную территорию. Его руки сами собой начинают успокаивающе гладить стройную спину Леона, а в мыслях творится что-то невообразимое — настоящий конфликт между тем, что хочет услышать Леон, и тем, что в действительности думает Венсан.
— А чего бы тебе хотелось? — он уходит от прямого ответа. — Я просто… Ну, это не слишком быстро? К тому же, насчет Соя еще ничего нельзя сказать наверняка. Вдруг он найдется, когда у нас будет другой кот, и они не уживутся вместе?
— Сколько должно пройти времени?
— Тебе так хочется кота, какого угодно?
Леон хмурится; руки, держащие шею Венсана, напрягаются — это дурной знак, определенно дурной.
— Мне не хватает Соя. Я очень по нему грущу. Он был ужасно красивым и ласковым.
Кот, который разбрасывал из лотка наполнитель и точил когти о диван, кусал и царапал руки, когда его пытались погладить, а по ночам выл на полдома, не был таким уж ласковым, зато хоть с красотой его поспорить сложно. Венсан вздыхает: да, он не любит Соя, но что-то в нем все же есть.
Венсан понимает, что именно. Ему нравится то, каким становится Леон, когда кот его чем-то радует.
— Я понимаю, — он склоняет голову. — Давай еще поищем, а потом над этим подумаем. Все-таки мне хотелось бы вернуть Соя, а не завести другого кота. Я к нему привык.
Пару секунд Леон пытливо смотрит в его глаза, выискивая ложь, но после расслабляется и целует в губы, обнимая крепче. В голове у Венсана масса мыслей насчет котов, бонсаев и всего прочего, но только что ему чудом удалось избежать превращения хорошего дня в плохого, потому он отвечает на поцелуй и старается наслаждаться тем, что есть у него прямо сейчас.
ХОРОШИЙ, ПЛОХОЙ, ЗЛОЙ
Автор: Solter
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Драма, Психология, Повседневность, Hurt/comfort, ER
Размер: планируется Миди
Глава 2.
Неделя проходит под знаком аритмии — настроение у Леона скачет, он волнуется и эта нервозность передается Венсану через прикосновения и мимолетные поцелуи. На работе он ищет через интернет похожие случаи с котами: как часто они сбегают, что с ними обычно происходит и какой процент возвращается к хозяевам...Неделя проходит под знаком аритмии — настроение у Леона скачет, он волнуется и эта нервозность передается Венсану через прикосновения и мимолетные поцелуи. На работе он ищет через интернет похожие случаи с котами: как часто они сбегают, что с ними обычно происходит и какой процент возвращается к хозяевам. Собирает статистику, даже не зная, для чего придется ее применять — то ли чтоб успокоить Леона, то ли для того, чтобы самому знать, чего ожидать.
Венсан решает не давать ложных надежд. Пусть лучше они радуются, если Сой найдется, чем рассчитывают на это зря. Прагматичный подход, но несмотря на него Венсан продолжает печатать объявления, чтоб заменить сорванные и развесить новые в других местах. Леон в это время мониторит интернет: местные форумы и страницы приютов то и дело обновляются, но о Сое там ни слова.
К выходным Леон почти приходит в норму. Он не соглашается прятать миску и кошачий лоток, но не возражает, когда Венсан накрывает их газетами от пыли. А потом он даже переключается на другие вещи:
— Смотри!
Венсан стягивает кроссовки и бросает на пол сумку, и вместо рукомойника идет на голос Леона. Тот стоит в залитой солнцем комнате у самого окна, прилаживает на стопку книг широкий вазон с деревцем, высотой не больше локтя.
— Что это?
— Шелковица, — Леон смотрит на зеленые листья как другие люди смотрели бы на своих детей. — Бонсай.
— Украл? — Венсан улыбается, показывая, что это шутка, и, к счастью, Леон понимает.
— Почти. Это один из нескольких наших бонсаев, а я взял его на полгода, чтоб посмотреть, возможно ли за ним ухаживать дома и не убить. Если все пройдет хорошо, то мы начнем их не только экспонировать, но и продавать. Жак и так хотел продавать, но все-таки согласился, что нужно время. Мне не нравится, когда растения попадают в плохие руки, а бонсай — это не так уж легко. Эту шелковицу надо поставить на солнце, а когда придет зима — часто поливать. Ну и еще разные инструкции насчет веток, подкормки, грунта… Я потом расскажу тебе.
Леон выдыхает и снова любуется шелковицей, поправляет полупрозрачные на вид листья, насквозь пронизанные солнцем. Растения — не просто его увлечение, а любовь всей жизни, причина, по которой Леон не бросает работу в маленьком ботаническом саду Шамбли. Без него там все развалится, как сам он утверждает.
Еще год назад Леон работал в Париже, в Булонском лесу. Отвечал за теплицы с редкими видами роз. Там они и познакомились. Венсан был на экскурсии со своей девушкой, Рене фотографировала едва ли не каждую розу, она же бомбардировала Леона вопросами: как называется это, откуда привезено вон то, почему такие низкие стебли. Венсана раздражала ее напористость, он быстро соскучился, стоя рядом, а вот Леон отвечал с большим энтузиазмом, как будто рад наконец встретить человека, которому не все равно.
— Рене, пойдем уже, — тогда Венсан не выдержал и добавил, чтоб Рене было приятно: — А то я начинаю тебя ревновать.
Леон услышал и с улыбкой ответил:
— Не переживай, я гей. Это Рене стоило бы беспокоиться.
Тогда они втроем над этим посмеялись, а потом Рене все же сдалась и они ушли. А в конце дня оказалось, что она потеряла телефон где-то посреди экскурсии, потому на следующий день Венсан вернулся в ботсад и в административном корпусе снова встретил Леона.
— Эй, привет! — тот узнал его и улыбнулся. — А где твоя подруга?
— Она вчера потеряла мобильник, так что я пытаюсь найти. Но мне сказали, никто его не приносил.
— Я тоже не видел, но это не беда, лес очень большой. Какой номер вашей экскурсии? — Венсан назвал ему номер. — Поищу в свободное время. Оставь мне свой телефон на всякий случай.
Он оставил, и спустя два дня получил сообщение о том, что мобильника все-таки нигде нет. Рене огорчилась, но вскоре они купили новый, намного лучше и новее предыдущего, а об этом эпизоде Венсан забыл на целый месяц, когда получил новое сообщение:
«Зацвели тигровые розы, приходите посмотреть».
Венсан с трудом вспомнил, кто это может быть, но все же ответил:
«Мы с Рене уже расстались, так что вряд ли».
И Леон почти сразу написал:
«Тигровые розы все равно цветут».
Он не знал, почему, но внутри потеплело, а через неделю он снова был в Булонском лесу, смотрел на полосатые желто-алые бутоны и качал головой:
— Это же неестественно.
— Селекция, — Леон кивнул. — Это наука. Розы, созданные людьми и природой вместе. Я считаю, что это шедевр.
Венсан все еще не был фанатом садоводства, но здесь вынужден был согласиться.
Почти через год после этого случая Венсан подарил Леону букет с тремя безумно дорогими тигровыми розами и предложил жить вместе. Именно в тот день случилась их самая первая ссора, но Венсан и сам должен был догадаться, что такому человеку, как Леон, ни за что не придутся по душе срезанные цветы.
Леон так сильно негодовал в тот раз, так ругался и кричал, что это неправильно, а Венсан идиот, раз не понимает, откуда берутся эти розы и кто на них зарабатывать, что жить вместе почти перехотелось. Они оставили эту тему, Венсан почти возненавидел цветочные магазины, а заодно и себя — за то, что недостаточно сообразителен, — но время шло, острота первого конфликта сглаживалась, превращаясь в несущественную, пока в один дождливый день Леон не сказал:
— Я смотрел в интернете объявления насчет аренды квартир.
Так оно и завертелось. Совсем скоро стало ясно, что квартиру в Париже они не потянут — Леон жил в общежитии при ботсаде Булонского леса, а Венсан — с родителями. Отказавшись от заманчивой мысли поселиться в одном из округов, они переключили поиски на ближний пригород и вскоре остановились на Шамбли, который от столицы отделял всего час езды.
— Всего час? Всего час?! А по Парижу мне еще сколько ехать! Нет, Венсан, давай искать что-нибудь еще, серьезно.
Но даже тогда они оба знали, что ничего другого не найдут. Венсан осторожно высказал это вслух, потом указал расстроенному Леону на ботанический сад в Шамбли. Размерами и разнообразием растений тот во много раз уступал Булонскому лесу, так что Венсан не был бы ни капли удивлен, если бы Леон не согласился, но вышло совсем иначе.
Стоило Леону взглянуть на фотографии и увидеть, в каком ужасном, по сравнению с парижским, состоянии находится сад, как он загорелся идеей привести там все в порядок. Даже мысль о более низкой зарплате его не смутила, да и для Венсана это было не главным.
Он делал серьезный шаг — съезжался с мужчиной, — и уже тогда догадывался, что их в совместной жизни ждут куда более трудные проблемы. В отношениях, как ему однажды сказала мать, легко бывает только в начале, а потом это — сплошная работа. Венсану казалось, что он готов. Что готовы они оба. Вскоре он перестал быть в этом уверенным.
***
Бонсай теперь закрывает половину окна. Установленный на стопке книг, он отбрасывает фигурную тень на разложенный диван, и несмотря на то, что стоит в самом конце комнаты, выполняет в ней центральную роль. Как и в жизни Леона.
— Осторожно с шелковицей!
— Не поливай и ни за что не трогай руками листья!
— Пожалуйста, не переверни вазон, пока меня не будет!
Словно Венсан — маленький шкодливый ребенок, которому с первого раза непонятно. Леон носится вокруг вазона так, как когда-то носился с котом. Сравнение вызывает в Венсане темные и неприятные ощущения, но вслух он, как обычно, ничего не говорит, только исполняет указания Леона — не подходит к бонсаю даже близко, раз уж это так важно.
Вечерами Леон проводит у шелковицы почти все время. Проверяет проволоку и веревки на ветках, что-то меняет и подкручивает, контролируя направление роста, ищет в интернете всевозможную информацию. Венсан все еще не способен понять настолько сильное увлечение, но знает: стоит поднять тему, как они вновь начнут ссориться.
Венсану хочется стать этим бонсаем, чтоб получить от Леона хоть немного внимания.
По пути на работу он думает, что у Леона защитная реакция. Он ушел с головой в новое увлечение, чтоб не так сильно волноваться насчет кота. Эгоистично вести себя так, как Венсан сейчас, потому что Леону нужны поддержка и понимание, а он думает только о себе.
«Кто бы другой обо мне подумал?» — Венсан вздыхает и теряется среди понятий. Где должен заканчиваться здоровый эгоизм и начинаться опасный?.. Если не он сам о себе позаботиться, то кто же еще?
Жалость к себе, должно быть, худшее, что может произойти с мужчиной, так что к концу дня Венсан окончательно это прекращает и наравне с желанием превратиться в бонсай и посетить психолога начинает заниматься более насущными проблемами. Он обходит дом вокруг, проверяя, на месте ли объявления, пересекает задний двор «Брассери» и вдруг видит то, чего раньше здесь никогда не было.
Из плотного пересушенного грунта в метровой деревянной кадке торчат три пожелтевших лимонных дерева. Одного взгляда на них достаточно, чтоб понять, за что их выставили — кто-то недоглядел, растения засохли и теперь служат не украшением для ресторана, а бременем. Но Венсана волнует не это: он знает, что стоит Леону даже через окно увидеть лимоны, как он тут же побежит и заберет деревья себе, чтоб вернуть их к жизни.
В и без того тесной квартирке метровая кадка будет некстати.
Венсан стучит в дверь служебного входа и не удивляется, когда ему открывает все та же женщина.
— Хэй, котовладелец. Как успехи?
— Никак пока что…
— Как хоть тебя зовут? Ходишь тут все время…
Венсан называет свое имя, в ответ получает звучное «Мелинда». Похоже, женщине не так много лет, как он вначале представил — тридцать пять, а то и еще меньше. Когда она улыбается, тут же молодеет, от уголков глаз разбегаются морщины, ямочки на щеках выдают добродушность.
— Хотел спросить насчет этих лимонов.
— Надо же, ты узнал лимоны.
— Да, у меня… — он запинается. Говорить или нет?.. Даже в Париже Венсан не распространялся о своей ориентации, в то время как Леон был открытым геем и ни капли этого не стеснялся. Но то Париж, а Шамбли куда меньше, да и нрав… — Есть некоторый опыт. Так вот, они тут для чего?
— Выкинуть. Они в зале стояли, но им там климат не подходил или что. Загубили их.
— Так почему не выкинули, а там поставили?
— Утром машина заберет. А тебе что, надо?
Первая мысль Венсана — согласиться. Забрать кадку и куда-нибудь спрятать, чтоб у Леона не было и шанса заметить. Увы, три лимона, грунт и корпус по весу наверняка тянут на большее, чем Венсан может унести, и он неожиданно решает признаться:
— Мой сожитель, если увидит, сразу захочет эти лимоны себе, а ставить уже некуда. Слушай, я понимаю, что это очень странно, но давай накроем их чем-нибудь?
— А иначе он обязательно увидит?
— Вон наши окна, — Венсан оборачивается и показывает на зеленое пятно шелковицы за стеклом. — Там бонсай.
Мелинде нужно три секунды на то, чтобы понять, а потом она качает головой и смеется:
— Ты на шею мне скоро сядешь, парень!
— Я же не прошу вынести покушать, — Венсан улыбается. — Только накрыть лимоны.
После они вместе укутывают деревца в разрезанные пластиковые мешки из-под овощей, и Мелинда все время хихикает, поглядывая то на Венсана, то на окна его дома.
— Ты в курсе, что если он узнает, что ты прятал лимоны, то тебе перепадет?
— В курсе, в курсе. Да мне и так перепадает.
Это правда, но уходя домой, Венсан надеется, что Леон ничего не узнает, никогда.
Они вместе ужинают, разговаривая наконец не о коте или бонсае, а про свои планы на будущий отпуск — остается много времени, но обоим нравится планировать заранее, выбирая самые лучшие места и подходящие дни. После ужина Леон уходит к шелковице, а Венсан берется за повторную проверку сайтов с приютами, задумываясь над тем, почему Сой так дорог Леону, но его поисками в основном занимается он. Логики тут маловато, но Венсан прекрасно знает, что будет, если он начнет возражать — тут уж как ни посмотри, а проще потерпеть.
— Представь, — говорит Леон, сдвигая с коленей Венсана ноутбук и усаживаясь на освободившееся место, — что мы не найдем Соя…
«Скорее всего, мы и не найдем».
— И? — он обнимает Леона за пояс, и тот сразу прижимается к его груди.
От этого проявления тепла у Венсана сдвоенные чувства. Ему приятно, вне всяких сомнений, а еще он чувствует себя будто пес, которого наконец погладили. Это уже меньше нравится Венсану, ведь говорит о прямой зависимости от хорошего расположения Леона, от его настроения и желаний. Леон наверняка думает, что может сделать это в любой момент — поцеловать, обнять, сесть на колени — и Венсан никогда не будет возражать, потому что только того и ждет.
Так ли это?.. Пока что Венсан не готов дать ответ.
— Мы тогда… заведем другого кота?
Венсан чувствует опасную территорию. Его руки сами собой начинают успокаивающе гладить стройную спину Леона, а в мыслях творится что-то невообразимое — настоящий конфликт между тем, что хочет услышать Леон, и тем, что в действительности думает Венсан.
— А чего бы тебе хотелось? — он уходит от прямого ответа. — Я просто… Ну, это не слишком быстро? К тому же, насчет Соя еще ничего нельзя сказать наверняка. Вдруг он найдется, когда у нас будет другой кот, и они не уживутся вместе?
— Сколько должно пройти времени?
— Тебе так хочется кота, какого угодно?
Леон хмурится; руки, держащие шею Венсана, напрягаются — это дурной знак, определенно дурной.
— Мне не хватает Соя. Я очень по нему грущу. Он был ужасно красивым и ласковым.
Кот, который разбрасывал из лотка наполнитель и точил когти о диван, кусал и царапал руки, когда его пытались погладить, а по ночам выл на полдома, не был таким уж ласковым, зато хоть с красотой его поспорить сложно. Венсан вздыхает: да, он не любит Соя, но что-то в нем все же есть.
Венсан понимает, что именно. Ему нравится то, каким становится Леон, когда кот его чем-то радует.
— Я понимаю, — он склоняет голову. — Давай еще поищем, а потом над этим подумаем. Все-таки мне хотелось бы вернуть Соя, а не завести другого кота. Я к нему привык.
Пару секунд Леон пытливо смотрит в его глаза, выискивая ложь, но после расслабляется и целует в губы, обнимая крепче. В голове у Венсана масса мыслей насчет котов, бонсаев и всего прочего, но только что ему чудом удалось избежать превращения хорошего дня в плохого, потому он отвечает на поцелуй и старается наслаждаться тем, что есть у него прямо сейчас.