Solter
На Фикбуке
Автор: Solter
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Драма, Мистика, Детектив, Экшн, AU
Предупреждения: Насилие, Мэри Сью (Марти Стью), Смерть второстепенного персонажа, Полиамория
Размер: планируется Макси
Часть 23.
Строчки плясали перед глазами, наскакивали одна на другую, смешивались, и в конце концов чтоб разъединить их и успокоить пришлось по-детски водить пальцем слева направо, от одной точки и до другой...Строчки плясали перед глазами, наскакивали одна на другую, смешивались, и в конце концов чтоб разъединить их и успокоить пришлось по-детски водить пальцем слева направо, от одной точки и до другой. В конце предложений Эштон делал перерыв, поднимал глаза и смотрел в окно, заставляя зрачки сузиться и немного отдохнуть. Но потом все равно возвращался: прижатый палец крепко держал на месте точку отсчета, и Эштон двигался дальше.
Потом действительность еще долго рябила кремовой бумагой и синими чернилами на ней. Эштон обнаружил себя сидящим на подоконнике, сложенный вдвое лист лежал рядом, измятый и истертый его беспокойными пальцами. В квартире стояла тишина — Дирка не было. Чуть позже до Эштона дошло, что тот ушел, забрав с собой собаку, и в ином случае он бы забеспокоился насчет пса, но сейчас был к этому полностью равнодушным. Подумаешь — Бигль. Ощущение было таким, словно ничто больше не покажется Эштону по-настоящему важным.
И Дирка он не винить не мог. Кого же еще? Только его да себя, и себя, конечно, больше, но его — в первую очередь. Не автор плана, а исполнитель, да и то — лишь со слов Амбер.
Эш вытянул перед собой руку, сжал кулак и медленно разжал. Все пытался осознать себя, свое тело, как нечто живое, настоящее, не обязанное больше умирать. Сколько теперь у него впереди — лет сорок или даже больше. Цифра, на которую не мог рассчитывать ни он, ни Амбер, ни даже Ева, и все теперь принадлежит ему.
Снова сжав ладонь, Эштон опустил руку. В голове никак не укладывалось, но перечитывать письмо снова он не мог. Не прямо сейчас.
Входная дверь приоткрылась: услышать было невозможно, но от окна потянуло сквозняком. Вернулся Дирк, и говорить с ним ни капли не хотелось — Эштон в эту минуту не вполне понимал, как вообще сможет теперь говорить с людьми, которые хоть немного ко всему причастны. Не только с Дирком, но и с Эриком тоже, и с Йоной, и… Нет, о Саймоне думать еще не получалось. Это было худшим моментом из всех самых плохих.
— Кхм, — Дирк появился на пороге комнаты и сразу занял собой весь дверной проем, отодвинув закрывающего его ткань вбок одним движением.
Больше он ничего не сказал, и Эштон некоторое время рассматривал его, чтоб определиться, что же он все-таки чувствует к этому мужчине. Не получалось, как будто способность анализировать отказала и не собиралась вновь работать, и Дирк так и оставался человеком на том конце комнаты.
— Когда вы договорились?
— Как-то она проследила за мной до «центра». Я думал, что это я ее схватил, а оказалось — она нарочно хотела попасться, чтоб со мной поговорить.
— И ты согласился?! — тут же вскипел Эштон. Силы взялись буквально из ниоткуда, и он вскочил на ноги, сжимая кулаки уже с совсем не исследовательским интересом. — Просто взял и сказал ей: «Отличная идея, Амбер»?!
— Не совсем, — на Дирка кулаки не произвели впечатления, ведь его собственные были больше и внушительней. — Я сказал ей: «Он обо всем догадается, нужно спланировать лучше».
— Ты сейчас шутишь, что ли?
— А похоже?
Эштон продолжал смотреть на него, но злость схлынула. Дирк не отпирался, не оправдывался, не объяснял, потому что знал: Амбер уже все выложила в письме. Знал он так же и то, какие вопросы задаст Эштон, что он будет делать, как реагировать. Они вдвоем — его друг и его враг, — просчитали все наперед с такой скрупулезностью, что у Эштона не оставалось ни единого варианта для действий. Все они предусмотрели, и никакого смысла не было сейчас злиться или сердиться, или вообще проявлять эмоции, но Эш, конечно, делал все это вместе.
— Такой спокойный… как будто не понимаешь ничего, Дирк. Я убил свою лучшую подругу, а ты помог мне поверить, будто я решил правильно!
— И теперь тебе хочется убить меня из чувства мести?
— Никого я больше не буду убивать! — под конец фразы голос Эштона сорвался на крик, так что он сам отшатнулся назад от удивления.
— Даже себя?
— Пошел нахуй.
Дирк, сам того не зная, ударил по больному. Или наоборот, все он знал? Потому что именно это было первой мыслью Эша — как он теперь сможет жить, зная, что убил Амбер, которая ни в чем не была виновата. Но Амбер будто в душу ему глядела: в письме было и об этом, да и Эш сам вскоре понял, что она пожертвовала собой ради того, чтобы он жил, и такой подарок просто нельзя вышвырнуть. Как бы плохо ни было, какую бы боль Эш сейчас ни ощущал, а нужно перетерпеть — ради Амбер, в память о ней.
— Видеть тебя не хочу, — добавил Эш, поняв, что Дирк не собирается никуда идти.
— Я понимаю. Но тебе придется подумать над всем этим еще раз. Мы с Амбер делали все это ради тебя. Она потеряла Еву и знала, что вот-вот потеряет и тебя тоже. Она сама решила, что хочет помочь тебе, я ее не подбивал. И когда она об этом рассказала, я решил, что лучшей возможности все равно не будет.
— Ты говоришь о жизни человека!
— Я говорю о твоей жизни, идиот! — Дирк впервые повысил голос, а его шаг вперед заставил Эша отшатнуться обратно к окну. — Если Амбер непонятно написала, я объясню: вы все, слышишь, все умрете. И довольно быстро. Это был шанс спасти хотя бы тебя, и мы этот шанс использовали. Я не ожидал, что ты будешь благодарить, но попытайся хотя бы понять. Ты бы сделал так же для Саймона, или я ошибаюсь?
— Ну вот и надо было — для Саймона! Потому что он ни в чем не виноват, он не знал, что делает, и вся жизнь у него была впереди!
— У тебя тоже. И меня интересует твоя жизнь, а не его, Эш. Я бы многое сделал, лишь бы ты жил дольше, и ясное дело, что я помог Амбер.
— Не могу об этом думать.
— Ожидаемо.
— Уйдешь ты наконец?
— Да, — в этот раз Дирк согласился сразу, — я уйду. А ты как следует обо всем подумаешь, потому что это — еще не конец.
«Что там может быть еще», — устало думал Эштон, закрывая дверь за Дирком сразу на три оборота замка. Ему казалось, что «еще» он уже не выдержит — он и с этим-то справился не до конца.
***
«Самое главное, Эштон!!! Ни в чем не вини Дирка!!!
Если ты читаешь это, значит, ты меня убил.
Сразу говорю: я именно этого и добивалась. Да ты с первых строк наверняка понял, не зря ты умен. Слушай, не сердись. Просто пойми: Ева умерла, а я ее правда очень сильно любила. Ее и тебя. И я знала — ты будешь следующий. Конечно, было бы очень круто, если бы мы нашли кого-то еще, ниже по цепочке, убили их и вместе остались бы жить, но я просчитала вероятности и они были слишком низкими.
Пожалуйста, прости.
Я знаю, что тебе будет очень больно, когда ты подумаешь, что я вас всех предала и убила Еву. И знаю, что еще хуже тебе будет, когда тебе отдадут это письмо. Но еще я знаю, что ты сможешь с этим справиться.
Еще насчет Дирка: похоже, ты ему очень дорог. Постарайся не портить с ним отношения, он — хороший человек. Не лжет почти никогда, не пытается притворяться лучше, чем он есть. С ним было очень приятно работать, он меня поддерживал, так что я даже не могла бояться. Не смерти, а последнего разговора с тобой. Дирк сказал, вдруг ты захочешь выстрелить так, чтоб я тебя даже не заметила, но я думаю, что нет. Ты захочешь поговорить. Мы же поговорили?
Не знаю, как оно все прошло. Тебе виднее. Но, полагаю, я все-таки смогла так тебя довести, чтоб ты вспылил. Сам знаешь — важно, чтоб ты сам делал выстрел, иначе оно не работает, в этом и суть вся.
Извини, что письмо короткое, но мне очень хотелось сказать тебе самые важные вещи. Первая — про Дирка. Вторая — я сама так хотела. Третья — чтоб ты не винил себя. Четвертая — чтоб ничего с собой не сделал, а то я тебя на том свете прикончу.
Все это большой удар для тебя, ты хороший друг, но будь рациональным. Мы с Дирком хотели, чтоб ты жил, так живи, пожалуйста, и не сожалей о прошлом, так всем будет легче.
PS. Билеты в Новую Зеландию настоящие. Можешь воспользоваться».
***
Эш был в Веллингтоне спустя три дня. Голова ощущалась тяжелой после восьмичасового перелета, и он еще не чувствовал себя заброшенным на клочок земли посреди океана где-то у края мира. Зато уже понимал, что остался сам — только один человек мог догадаться, где он находится, а у остальных не было и шанса. Дирк вряд ли станет его тревожить, потому что и сам прекрасно все понимает, потому беспокоиться не о чем, абсолютно.
В Новой Зеландии солнце оказалось другим, прозрачным и зыбким, расположенным выше привычного. До земли лучами оно дотягивалось с большим трудом, и потом все вокруг было бледным и бесконтрастным, растянутым на плоскости в одних местах, и бугристо тянущимся к небесам в других. Эш спешил уехать из мегаполиса, затеряться между зелеными холмами, такими, как он видел с самолета.
Хотел убежать от людей, от прошлого, от своей новой полноценной жизни, подаренной Амбер, но от самого себя никуда не мог деться, и уже к вечеру, когда лежал на траве на задворках мотеля, это понял.
А еще — он понял Амбер. Потому что и сам был таким, сам хотел бы поступить так же ради нее, если бы мог, или ради Саймона, если бы успел. Стыдно было только, что поверил в предательство, дал себя убедить. Теперь Эш хорошо вспоминал, как уверял Дирка в ее невиновности, как доказывал: «Не может быть, ведь это Амбер». Ничего не случилось бы, будь Эш верен ей до конца. Или если бы он оказался не таким импульсивным и не выстрелил.
Амбер продумала все до мелочей. Каждую его реакцию. Она всегда была умнее и осталась такой до конца.
Эш распахнул глаза, его укололи бледные южнополюсные звезды и понимание того, какой же он эгоист. Удрал сюда, как будто с Амбер уже полностью покончено — а ведь есть еще квартира, вещи ее, тело, в конце концов!.. Эштона передернуло, как только он представил чужих людей, занимающихся всем этим — похоронами, и чердаком, где Амбер жила, ее книгами, амулетами, всеми вещицами, которые ей дарили или она сама скупала по блошиным рынкам…
Эш знал, что нельзя привязываться к вещам, знал, что в предметах нет ни капли от людей, которые прежде были их владельцами, но что с того знания? Ему захотелось вернуться, или лучше — вернуть время и не улетать никуда, пока не завершит все, что нужно. Сам.
«Прости, Зеландия», — Эш снова закрыл глаза, но уже без былой обреченности. — «Амбер, и ты прости».
Он только надеялся, что вернется еще до того, как все закончится.
***
Оказалось — не успел. Амбер предали земле на третий день, как раз когда Эш летел над океаном. На кладбище он застал свежую могилу с белым надгробным камнем и лаконичной подписью. Трава вокруг была вытоптана совсем немного, так что вряд ли сюда приходило много людей, и от этого Эш еще сильнее пожалел, что сам здесь не был.
Дирк, наверное, всем занялся. Амбер, наверное, заранее его просила. Она ведь предполагала, что Эшу захочется сразу же уехать — действительно умная.
Эш стоял на кладбищенской земле, пьяный от перелета, полуживой от снедающих мыслей, не совсем понимал, где он и зачем он здесь, и думал о том, что теперь с ним будет. Раньше он мог легко смотреть вперед, потому что точно знал, чего ожидать, однако теперь там, перед ним, все застилало туманом. Сколько он там вообразил, сорок лет?.. Он ведь не понимает, что делать завтра, какие сорок!..
— Успокойся, — скомандовал он себе и перевел взгляд с надгробья вверх, к нахмуренному небу. Темный прямоугольник камня, отпечатавшийся инверсией на сетчатке, постепенно рассеивался, и Эш следил за этим и ждал, как будто с последним следом очертания что-то должно было произойти.
Естественно, ничего не случилось; он развернулся к могиле спиной и решил пока что остаться здесь, в городе.
Забрал Бигля из питомника (Эш думал, что будет испытывать угрызения совести из-за того, что там его оставил, однако не чувствовал ничего), вернулся с ним домой — квартира оказалась незапертой, в ней уже кто-то побывал. Все коробки были перерыты или перевернуты, вещи вывалены на пол в беспорядке, среди которого Бигль тут же нашел, чем поиграть. Кухни бардак коснулся в меньшей степени, но и там искали, да найти не могли — наличных денег у Эша все равно почти не было.
— Нехорошо, Бигль, — поделился Эш, присев рядом с собакой на корточки. — Придется нам переехать в другое место.
Ощущение — словно он сам себе пальцы в рану засунул, но Эштон так решил. Как будто должен был искупить вину или свыкнуться с потерей, или что-нибудь еще — но он забрал самое необходимое и снова оставил эту квартиру незапертой, сомневаясь, что вернется сюда еще когда-либо. Потом приехал к знакомой высотке, прошел, игнорируя взгляды случайных встречных, по лестнице до второго и только там стал ждать лифта.
Вверх кабина тянулась мучительно долго, а Эша не оставляло ощущение, будто сейчас он выйдет, поднимется по металлическим ступеням, постучит — и ему откроют.
И он постучал.
И дверь отворилась.
Эш в самый первый момент дернулся, но потом со злостью громыхнул стальной решеткой:
— Как нарочно ты здесь!
— Я занимаюсь этим делом, — ответил Дирк. — И не ждал увидеть тебя тут так скоро.
— Ты прямо не рад.
— Твои проблемы теперь на мне.
— Будто ты не можешь просто взять все и бросить.
— Не могу, — Дирк смотрел серьезно, голубые глаза почти не моргали. — Собрался тут жить?
— Да, — Эш спустил с поводка собаку, и Бигль отправился вглубь помещения, повиливая хвостом. — Я решил вернуться.
— Ты хотя бы сутки пробыл там?
— Ну… — Эш добрался до кресла и развалился в нем, усталый и вымотанный. — Сам знаю, глупая была поездка. Я летел дольше, чем там оставался, но все равно… помогло. Я понял, что должен все закончить здесь, а потом можно будет уехать куда угодно.
Дирк посмотрел на него, слегка склонив голову влево, а потом стряхнул со стула пакет и сел напротив. Эш невольно подобрался, выпрямил спину: ну что еще?
— Какой именно план?
— План? — Эштон приподнял бровь. — Ты что, куратор мой или шеф? Я отчитываться должен?
— Ладно, ладно… — мужчина примирительно поднял руки. — Думал, вдруг помогу. Хотел кое о чем поговорить.
— Ну?
— Саймон, — взгляд Дирка стал сочувствующим. — Нам нужно что-то придумать с ним.
Навалилось, обрушилось. И как только удавалось Эшу до сих пор сдерживать эти мысли?.. Он прятался от них за Амбер, за самокопанием, за чувством вины, за двумя перелетами в Новую Зеландию и обратно, пытался сбежать, улизнуть, но попался и сидел теперь под чистым пронзительным взглядом, не зная, что ответить.
Слава богу — не Саймон здесь, а Дирк.
— Что тут придумаешь… Механизма нет, никто ему не поможет.
— Я не совсем об этом.
Эш сцепил пальцы в замок, чтоб не дрожали.
— У него есть еще время.
— Совсем немного.
— Дирк…
— Просто поговори с ним. Я пока… не прошу многого.
Склонив голову, Эш рассматривал расплывающиеся очертания собственных рук. Все перемешалось: липовое предательство Амбер, и ее смерть (Эшу все еще тяжело было думать об убийстве), Саймон, с которым он поменялся местами, пусть сам того и не хотел, и Дирк, пытавшийся удержать все под контролем, хотя оно разваливалось на глазах.
Этому миру, как виделось Эштону, осталось недолго.
— Ведь ты знаешь, где его дом, — настойчиво продолжил Дирк.
И дом этот, подъезд, квартира, встали перед глазами: как Амбер рисовала знаки на стеклах очков, как вдребезги разлетались стекла, как они потом, веселые, спускались вниз, и Эштон уводил Эрика подальше, пока Саймон не понял, что произошло. Казалось — сто лет назад было, но было-то совсем недавно.
— Эш?
Он не стал больше сопротивлялся — кивнул и пообещал (себе, не Дирку):
— Поговорю с ним.
КОД ДОСТУПА
Автор: Solter
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Драма, Мистика, Детектив, Экшн, AU
Предупреждения: Насилие, Мэри Сью (Марти Стью), Смерть второстепенного персонажа, Полиамория
Размер: планируется Макси
Часть 23.
Строчки плясали перед глазами, наскакивали одна на другую, смешивались, и в конце концов чтоб разъединить их и успокоить пришлось по-детски водить пальцем слева направо, от одной точки и до другой...Строчки плясали перед глазами, наскакивали одна на другую, смешивались, и в конце концов чтоб разъединить их и успокоить пришлось по-детски водить пальцем слева направо, от одной точки и до другой. В конце предложений Эштон делал перерыв, поднимал глаза и смотрел в окно, заставляя зрачки сузиться и немного отдохнуть. Но потом все равно возвращался: прижатый палец крепко держал на месте точку отсчета, и Эштон двигался дальше.
Потом действительность еще долго рябила кремовой бумагой и синими чернилами на ней. Эштон обнаружил себя сидящим на подоконнике, сложенный вдвое лист лежал рядом, измятый и истертый его беспокойными пальцами. В квартире стояла тишина — Дирка не было. Чуть позже до Эштона дошло, что тот ушел, забрав с собой собаку, и в ином случае он бы забеспокоился насчет пса, но сейчас был к этому полностью равнодушным. Подумаешь — Бигль. Ощущение было таким, словно ничто больше не покажется Эштону по-настоящему важным.
И Дирка он не винить не мог. Кого же еще? Только его да себя, и себя, конечно, больше, но его — в первую очередь. Не автор плана, а исполнитель, да и то — лишь со слов Амбер.
Эш вытянул перед собой руку, сжал кулак и медленно разжал. Все пытался осознать себя, свое тело, как нечто живое, настоящее, не обязанное больше умирать. Сколько теперь у него впереди — лет сорок или даже больше. Цифра, на которую не мог рассчитывать ни он, ни Амбер, ни даже Ева, и все теперь принадлежит ему.
Снова сжав ладонь, Эштон опустил руку. В голове никак не укладывалось, но перечитывать письмо снова он не мог. Не прямо сейчас.
Входная дверь приоткрылась: услышать было невозможно, но от окна потянуло сквозняком. Вернулся Дирк, и говорить с ним ни капли не хотелось — Эштон в эту минуту не вполне понимал, как вообще сможет теперь говорить с людьми, которые хоть немного ко всему причастны. Не только с Дирком, но и с Эриком тоже, и с Йоной, и… Нет, о Саймоне думать еще не получалось. Это было худшим моментом из всех самых плохих.
— Кхм, — Дирк появился на пороге комнаты и сразу занял собой весь дверной проем, отодвинув закрывающего его ткань вбок одним движением.
Больше он ничего не сказал, и Эштон некоторое время рассматривал его, чтоб определиться, что же он все-таки чувствует к этому мужчине. Не получалось, как будто способность анализировать отказала и не собиралась вновь работать, и Дирк так и оставался человеком на том конце комнаты.
— Когда вы договорились?
— Как-то она проследила за мной до «центра». Я думал, что это я ее схватил, а оказалось — она нарочно хотела попасться, чтоб со мной поговорить.
— И ты согласился?! — тут же вскипел Эштон. Силы взялись буквально из ниоткуда, и он вскочил на ноги, сжимая кулаки уже с совсем не исследовательским интересом. — Просто взял и сказал ей: «Отличная идея, Амбер»?!
— Не совсем, — на Дирка кулаки не произвели впечатления, ведь его собственные были больше и внушительней. — Я сказал ей: «Он обо всем догадается, нужно спланировать лучше».
— Ты сейчас шутишь, что ли?
— А похоже?
Эштон продолжал смотреть на него, но злость схлынула. Дирк не отпирался, не оправдывался, не объяснял, потому что знал: Амбер уже все выложила в письме. Знал он так же и то, какие вопросы задаст Эштон, что он будет делать, как реагировать. Они вдвоем — его друг и его враг, — просчитали все наперед с такой скрупулезностью, что у Эштона не оставалось ни единого варианта для действий. Все они предусмотрели, и никакого смысла не было сейчас злиться или сердиться, или вообще проявлять эмоции, но Эш, конечно, делал все это вместе.
— Такой спокойный… как будто не понимаешь ничего, Дирк. Я убил свою лучшую подругу, а ты помог мне поверить, будто я решил правильно!
— И теперь тебе хочется убить меня из чувства мести?
— Никого я больше не буду убивать! — под конец фразы голос Эштона сорвался на крик, так что он сам отшатнулся назад от удивления.
— Даже себя?
— Пошел нахуй.
Дирк, сам того не зная, ударил по больному. Или наоборот, все он знал? Потому что именно это было первой мыслью Эша — как он теперь сможет жить, зная, что убил Амбер, которая ни в чем не была виновата. Но Амбер будто в душу ему глядела: в письме было и об этом, да и Эш сам вскоре понял, что она пожертвовала собой ради того, чтобы он жил, и такой подарок просто нельзя вышвырнуть. Как бы плохо ни было, какую бы боль Эш сейчас ни ощущал, а нужно перетерпеть — ради Амбер, в память о ней.
— Видеть тебя не хочу, — добавил Эш, поняв, что Дирк не собирается никуда идти.
— Я понимаю. Но тебе придется подумать над всем этим еще раз. Мы с Амбер делали все это ради тебя. Она потеряла Еву и знала, что вот-вот потеряет и тебя тоже. Она сама решила, что хочет помочь тебе, я ее не подбивал. И когда она об этом рассказала, я решил, что лучшей возможности все равно не будет.
— Ты говоришь о жизни человека!
— Я говорю о твоей жизни, идиот! — Дирк впервые повысил голос, а его шаг вперед заставил Эша отшатнуться обратно к окну. — Если Амбер непонятно написала, я объясню: вы все, слышишь, все умрете. И довольно быстро. Это был шанс спасти хотя бы тебя, и мы этот шанс использовали. Я не ожидал, что ты будешь благодарить, но попытайся хотя бы понять. Ты бы сделал так же для Саймона, или я ошибаюсь?
— Ну вот и надо было — для Саймона! Потому что он ни в чем не виноват, он не знал, что делает, и вся жизнь у него была впереди!
— У тебя тоже. И меня интересует твоя жизнь, а не его, Эш. Я бы многое сделал, лишь бы ты жил дольше, и ясное дело, что я помог Амбер.
— Не могу об этом думать.
— Ожидаемо.
— Уйдешь ты наконец?
— Да, — в этот раз Дирк согласился сразу, — я уйду. А ты как следует обо всем подумаешь, потому что это — еще не конец.
«Что там может быть еще», — устало думал Эштон, закрывая дверь за Дирком сразу на три оборота замка. Ему казалось, что «еще» он уже не выдержит — он и с этим-то справился не до конца.
***
«Самое главное, Эштон!!! Ни в чем не вини Дирка!!!
Если ты читаешь это, значит, ты меня убил.
Сразу говорю: я именно этого и добивалась. Да ты с первых строк наверняка понял, не зря ты умен. Слушай, не сердись. Просто пойми: Ева умерла, а я ее правда очень сильно любила. Ее и тебя. И я знала — ты будешь следующий. Конечно, было бы очень круто, если бы мы нашли кого-то еще, ниже по цепочке, убили их и вместе остались бы жить, но я просчитала вероятности и они были слишком низкими.
Пожалуйста, прости.
Я знаю, что тебе будет очень больно, когда ты подумаешь, что я вас всех предала и убила Еву. И знаю, что еще хуже тебе будет, когда тебе отдадут это письмо. Но еще я знаю, что ты сможешь с этим справиться.
Еще насчет Дирка: похоже, ты ему очень дорог. Постарайся не портить с ним отношения, он — хороший человек. Не лжет почти никогда, не пытается притворяться лучше, чем он есть. С ним было очень приятно работать, он меня поддерживал, так что я даже не могла бояться. Не смерти, а последнего разговора с тобой. Дирк сказал, вдруг ты захочешь выстрелить так, чтоб я тебя даже не заметила, но я думаю, что нет. Ты захочешь поговорить. Мы же поговорили?
Не знаю, как оно все прошло. Тебе виднее. Но, полагаю, я все-таки смогла так тебя довести, чтоб ты вспылил. Сам знаешь — важно, чтоб ты сам делал выстрел, иначе оно не работает, в этом и суть вся.
Извини, что письмо короткое, но мне очень хотелось сказать тебе самые важные вещи. Первая — про Дирка. Вторая — я сама так хотела. Третья — чтоб ты не винил себя. Четвертая — чтоб ничего с собой не сделал, а то я тебя на том свете прикончу.
Все это большой удар для тебя, ты хороший друг, но будь рациональным. Мы с Дирком хотели, чтоб ты жил, так живи, пожалуйста, и не сожалей о прошлом, так всем будет легче.
PS. Билеты в Новую Зеландию настоящие. Можешь воспользоваться».
***
Эш был в Веллингтоне спустя три дня. Голова ощущалась тяжелой после восьмичасового перелета, и он еще не чувствовал себя заброшенным на клочок земли посреди океана где-то у края мира. Зато уже понимал, что остался сам — только один человек мог догадаться, где он находится, а у остальных не было и шанса. Дирк вряд ли станет его тревожить, потому что и сам прекрасно все понимает, потому беспокоиться не о чем, абсолютно.
В Новой Зеландии солнце оказалось другим, прозрачным и зыбким, расположенным выше привычного. До земли лучами оно дотягивалось с большим трудом, и потом все вокруг было бледным и бесконтрастным, растянутым на плоскости в одних местах, и бугристо тянущимся к небесам в других. Эш спешил уехать из мегаполиса, затеряться между зелеными холмами, такими, как он видел с самолета.
Хотел убежать от людей, от прошлого, от своей новой полноценной жизни, подаренной Амбер, но от самого себя никуда не мог деться, и уже к вечеру, когда лежал на траве на задворках мотеля, это понял.
А еще — он понял Амбер. Потому что и сам был таким, сам хотел бы поступить так же ради нее, если бы мог, или ради Саймона, если бы успел. Стыдно было только, что поверил в предательство, дал себя убедить. Теперь Эш хорошо вспоминал, как уверял Дирка в ее невиновности, как доказывал: «Не может быть, ведь это Амбер». Ничего не случилось бы, будь Эш верен ей до конца. Или если бы он оказался не таким импульсивным и не выстрелил.
Амбер продумала все до мелочей. Каждую его реакцию. Она всегда была умнее и осталась такой до конца.
Эш распахнул глаза, его укололи бледные южнополюсные звезды и понимание того, какой же он эгоист. Удрал сюда, как будто с Амбер уже полностью покончено — а ведь есть еще квартира, вещи ее, тело, в конце концов!.. Эштона передернуло, как только он представил чужих людей, занимающихся всем этим — похоронами, и чердаком, где Амбер жила, ее книгами, амулетами, всеми вещицами, которые ей дарили или она сама скупала по блошиным рынкам…
Эш знал, что нельзя привязываться к вещам, знал, что в предметах нет ни капли от людей, которые прежде были их владельцами, но что с того знания? Ему захотелось вернуться, или лучше — вернуть время и не улетать никуда, пока не завершит все, что нужно. Сам.
«Прости, Зеландия», — Эш снова закрыл глаза, но уже без былой обреченности. — «Амбер, и ты прости».
Он только надеялся, что вернется еще до того, как все закончится.
***
Оказалось — не успел. Амбер предали земле на третий день, как раз когда Эш летел над океаном. На кладбище он застал свежую могилу с белым надгробным камнем и лаконичной подписью. Трава вокруг была вытоптана совсем немного, так что вряд ли сюда приходило много людей, и от этого Эш еще сильнее пожалел, что сам здесь не был.
Дирк, наверное, всем занялся. Амбер, наверное, заранее его просила. Она ведь предполагала, что Эшу захочется сразу же уехать — действительно умная.
Эш стоял на кладбищенской земле, пьяный от перелета, полуживой от снедающих мыслей, не совсем понимал, где он и зачем он здесь, и думал о том, что теперь с ним будет. Раньше он мог легко смотреть вперед, потому что точно знал, чего ожидать, однако теперь там, перед ним, все застилало туманом. Сколько он там вообразил, сорок лет?.. Он ведь не понимает, что делать завтра, какие сорок!..
— Успокойся, — скомандовал он себе и перевел взгляд с надгробья вверх, к нахмуренному небу. Темный прямоугольник камня, отпечатавшийся инверсией на сетчатке, постепенно рассеивался, и Эш следил за этим и ждал, как будто с последним следом очертания что-то должно было произойти.
Естественно, ничего не случилось; он развернулся к могиле спиной и решил пока что остаться здесь, в городе.
Забрал Бигля из питомника (Эш думал, что будет испытывать угрызения совести из-за того, что там его оставил, однако не чувствовал ничего), вернулся с ним домой — квартира оказалась незапертой, в ней уже кто-то побывал. Все коробки были перерыты или перевернуты, вещи вывалены на пол в беспорядке, среди которого Бигль тут же нашел, чем поиграть. Кухни бардак коснулся в меньшей степени, но и там искали, да найти не могли — наличных денег у Эша все равно почти не было.
— Нехорошо, Бигль, — поделился Эш, присев рядом с собакой на корточки. — Придется нам переехать в другое место.
Ощущение — словно он сам себе пальцы в рану засунул, но Эштон так решил. Как будто должен был искупить вину или свыкнуться с потерей, или что-нибудь еще — но он забрал самое необходимое и снова оставил эту квартиру незапертой, сомневаясь, что вернется сюда еще когда-либо. Потом приехал к знакомой высотке, прошел, игнорируя взгляды случайных встречных, по лестнице до второго и только там стал ждать лифта.
Вверх кабина тянулась мучительно долго, а Эша не оставляло ощущение, будто сейчас он выйдет, поднимется по металлическим ступеням, постучит — и ему откроют.
И он постучал.
И дверь отворилась.
Эш в самый первый момент дернулся, но потом со злостью громыхнул стальной решеткой:
— Как нарочно ты здесь!
— Я занимаюсь этим делом, — ответил Дирк. — И не ждал увидеть тебя тут так скоро.
— Ты прямо не рад.
— Твои проблемы теперь на мне.
— Будто ты не можешь просто взять все и бросить.
— Не могу, — Дирк смотрел серьезно, голубые глаза почти не моргали. — Собрался тут жить?
— Да, — Эш спустил с поводка собаку, и Бигль отправился вглубь помещения, повиливая хвостом. — Я решил вернуться.
— Ты хотя бы сутки пробыл там?
— Ну… — Эш добрался до кресла и развалился в нем, усталый и вымотанный. — Сам знаю, глупая была поездка. Я летел дольше, чем там оставался, но все равно… помогло. Я понял, что должен все закончить здесь, а потом можно будет уехать куда угодно.
Дирк посмотрел на него, слегка склонив голову влево, а потом стряхнул со стула пакет и сел напротив. Эш невольно подобрался, выпрямил спину: ну что еще?
— Какой именно план?
— План? — Эштон приподнял бровь. — Ты что, куратор мой или шеф? Я отчитываться должен?
— Ладно, ладно… — мужчина примирительно поднял руки. — Думал, вдруг помогу. Хотел кое о чем поговорить.
— Ну?
— Саймон, — взгляд Дирка стал сочувствующим. — Нам нужно что-то придумать с ним.
Навалилось, обрушилось. И как только удавалось Эшу до сих пор сдерживать эти мысли?.. Он прятался от них за Амбер, за самокопанием, за чувством вины, за двумя перелетами в Новую Зеландию и обратно, пытался сбежать, улизнуть, но попался и сидел теперь под чистым пронзительным взглядом, не зная, что ответить.
Слава богу — не Саймон здесь, а Дирк.
— Что тут придумаешь… Механизма нет, никто ему не поможет.
— Я не совсем об этом.
Эш сцепил пальцы в замок, чтоб не дрожали.
— У него есть еще время.
— Совсем немного.
— Дирк…
— Просто поговори с ним. Я пока… не прошу многого.
Склонив голову, Эш рассматривал расплывающиеся очертания собственных рук. Все перемешалось: липовое предательство Амбер, и ее смерть (Эшу все еще тяжело было думать об убийстве), Саймон, с которым он поменялся местами, пусть сам того и не хотел, и Дирк, пытавшийся удержать все под контролем, хотя оно разваливалось на глазах.
Этому миру, как виделось Эштону, осталось недолго.
— Ведь ты знаешь, где его дом, — настойчиво продолжил Дирк.
И дом этот, подъезд, квартира, встали перед глазами: как Амбер рисовала знаки на стеклах очков, как вдребезги разлетались стекла, как они потом, веселые, спускались вниз, и Эштон уводил Эрика подальше, пока Саймон не понял, что произошло. Казалось — сто лет назад было, но было-то совсем недавно.
— Эш?
Он не стал больше сопротивлялся — кивнул и пообещал (себе, не Дирку):
— Поговорю с ним.
@темы: Код доступа, Моя работа: Проза